Действовал мой спаситель так споро и ловко, что я на какой-то миг залюбовалась его движениями. Несмотря на мощную спину и широкие плечи, он двигался гибко, как кот. Рукава белой льняной рубашки подчеркивали силу его рук, а обилие одежды из коричневой кожи – жилет, штаны, наручи на предплечьях – внушали ощущение животной опасности. И эта «вторая кожа», кажется, совсем не сковывала его движений.

С языка едва не сорвался вопрос: «Что ты делаешь?» - но в сознании внезапно просветлело.

Я вспомнила, зачем пришла!

Ринувшись к тюремщику, бесцеремонно оттолкнула блондина, упала на колени рядом с Барденом и, потянулась к связке ключей у него на боку. Но, кажется, я слишком нервничала, потому что мне не сразу удалось отсоединить связку от пояса Бардена.

Однако как только медное кольцо с нанизанным на него десятком ключей, наконец, оказалось у меня в руках, я прижала его к груди и, молниеносно подхватившись, бросилась к двери.

«Быстрее! Мне надо быстрее к сыну!»

Стоило только представить, как страшно сейчас Денису, в каком он отчаянии, думая, что его мама ушла и не вернется, что он остался совсем один – и у меня холодело все внутри.

Не хочу, чтобы мой ребенок чувствовал этот страх. У самой в груди все камнем сжималось, когда думала, каково ему в эту минуту.

На этой связке должен быть ключ от его камеры. Я найду его, освобожу Дениса, и мы сбежим из этого ужаса. Сбежим, куда глаза глядят, найдем, где спрятаться, а потом уже будем разбираться, что с нами произошло.

Не позволю никому тронуть моего сына! Даже если он выглядит, как чужой ребенок.

Дверная ручка уже была у меня в руках, я потянула дверь на себя... но она вдруг громко хлопнула у меня перед носом, снова плотно закрывшись, а дверную ручку буквально вырвало из моих рук.

Меня силой развернули на сто восемьдесят градусов – и снова передо мной возникло лицо блондина. Пара раскосых бирюзовых глаз смотрела на меня из-под нахмуренных бровей с тихим гневом.

- Что ты делаешь, дракайна?

Я дернулась, пытаясь высвободиться из его рук. Меня взяла злость. Почему он мешает мне, когда я спешу к сыну?!

- Не трогай меня, кто бы ты ни был, - процедила сквозь зубы с угрозой, внезапно чувствуя в себе некое первобытное право на этот повелительный тон. – Там, внизу, мой сын. Он ждет, когда я освобожу его – и я не позволю тебе заставлять его дрожать от страха ни минутой больше. Не смей меня задерживать!

Я снова рванулась, но блондин не дал мне уйти и в этот раз, придержав за локоть.

- Ты, видно, с ума сошла, дракайна, - сказал он тихо мне в лицо. – Из этой тюрьмы нельзя сбежать, просто освободившись из камеры.

Мой гнев вмиг испарился, уступив место панике.

- Что это значит?

Блондин нахмурил брови.

- Ты притворяешься или и впрямь не знаешь?

- Не знаю, - устав от окружающей меня неизвестности, сказала я. – Не знаю, где я, кто... Я даже сына своего узнала не сразу!

Блондин некоторое время смотрел озадаченно, потом качнул головой и хмыкнул.

- Не представляю, что с тобой случилось, дракайна, но ты должна знать, что просто выйти из этой тюрьмы невозможно. Даже для дракона. Вокруг тюрьмы возведена крепостная стена. В тебя и в твоего сына полетят тысячи стрел, как только вы выйдете.

Мои внутренности сковало холодом. Перед моими глазами ясно возникла описанная им картина, и ноги едва не подкосились от ужаса.

Конечно, Барден это знал. Ублюдок! Он знал, что ни мне, ни моему сыну не сбежать, но все равно хотел воспользоваться мною.

Я догадывалась об этом. Почти не сомневалась, что все так и есть. Но получить подтверждение... меня почти лихорадило от тупой ненависти.