Еще через полчаса мне пришлось окончательно признать, что мы в ловушке. С двух концов ход был бесконечным и сколько бы мы ни шли, обратно выйти не получалось.

Малышка Милиэль проснулась, и детский плач увенчал наш путь. Мелиссе пришлось остановиться и покормить ее грудью. Эльфийка выглядела уставшей, но за всю дорогу ни разу не попросила меня понести четырехкилограммовое чадо.

Пока дали отдохнуть ногам, я разрешила себе подумать о Феральде. Я понятия не имела, где он, выбрался ли старик наружу или пошел искать нас. Это порождало в груди бессильную тревогу. Как бы ни храбрился, он уже не молод.

Милиэль наелась, но все равно нашла в себе причину поплакать маме в плечо.

Я самостоятельно предложила Мелиссе ослабить свою ношу и та с некоторым облегчением и благодарностью в глазах передала мне ребенка, тут же принявшись разминать и потирать руки.

Малышка разревелась еще больше, но я тут же принялась строить ей рожицы. Это девочке понравилось, и она стала удивленно наблюдать за мной с огромным пузырем, что надумался из ее крошечного носа. В конечном итоге мне удалось сделать так, чтобы она заинтересовалась и забыла о слезах.  

Тепло моей магии согрело ее и, в конечном счете, Милиэль снова уснула, сладко перед этим зевнув.

Мелисса бросала на меня странные взгляды, но молчала.

- Я не сожалею о прожитом, но мне жаль Милиэль, - внезапно решила она поделиться со мной, своим единственным слушателем, о переживаниях, - судьба строга к ней, малышка потеряла отца, пусть еще и не поняла этого. А теперь эта пещера…

- Я понимаю вас. У меня тоже скоро будет сын. И я собираюсь дать ему только самое лучшее,- внезапно поняла для себя.

Если бы кто-то покусился на моего ребенка, я бы выцарапала глаза этому смертнику и закопала под ближайшей сосной.

Вскоре мы снова двинулись с места. Обычно если ты потерялся, лучше всего застыть и ожидать, пока тебя найдут. Но в этой ситуации такой вариант мне показался плохим. Скорее всего, нас некому искать кроме Феральда, а старика и самого наверняка надо спасать.

Через час Мелисса отобрала дочь обратно, с тревогой вглядываясь в сонное детское лицо. Ни выхода, ни деда мы так и не нашли.

- Постой! – внезапно взмахнула рукой девушка, останавливая меня. - Ты слышишь голоса?

Я отрицательно помотала головой. Мама как-то сказала: «Голоса в голове – признак визита белочки» - вдруг вспомнила я. Но все равно постаралась прислушаться. И уже спустя тридцать секунд из тишины я смогла вычленить оклики «Мелисса!» и «деточка!».

- Это Феральд! – обрадовалась я.

- Да, - кивнула эльфийка, - но он не один, с ним еще как минимум двое, они недалеко, шаги слышны даже здесь,  - огорошила напоследок. – Идем!

Не успели мы сделать и нескольких шагов, как из тумана выплыла компания мужчин во главе с взволнованным дедушкой Феральдом.

- Девочки! – радостно просипел он, как только разглядел женские фигуры в проклятом тумане, - живы!

С ним были двое других мужчин, примерно годов двадцати пяти – тридцати, одеты в  белые пуховики, мятные брюки, а длинные белоснежные волосы мужчин были заплетены в толстые косы, откинутые за плечи, тоненькие косички увивали виски. Мужчины были словно двое из ларца: изумрудные глаза, прямые носы, сужающиеся к кончику, выпуклые скулы. Точно братья. Или очень близкие родственники.  Каждый держал перед собой по факелу.

Но больше всего внимание привлекли их остроконечные уши, по длине достающие чуть ли не до макушки, я с удивлением повернулась к Мелиссе и в свете факелов обнаружила у нее почти такие же, только более короткие и миниатюрные. Точно. Это ведь эльфы. Только у Феральда уши хоть и были заостренными, но совсем не длинными, почти как у меня.