Мыть ребёнка мне пришлось просто тёплой водой, потому что мыла я не нашла. С этим разберусь позже. Мыло мне жизненно необходимо, ибо в грязюке ни жить, ни девочку воспитывать я не собиралась. Зато я нашла на окне старый гребень с несколькими дырами между зубцов. Мы с Любашей расчесались с некоторыми ожидаемыми трудностями – волосы на затылке у неё были так спутаны, что пришлось мазать их маслом. Почти час я потратила на шевелюру девочки, но этот час был не напрасным. Волосы оказались светло-русыми, длинными, тонкими и такими густыми, что облачком взлетали над плечами каждый раз, когда Любаша поворачивала голову.

Я нарядила девочку в рубашку, поверх натянула платьице и усадила на кровать, укутав в одеяло. И тут, как по заказу, входная дверь отворилась, в дом вошёл Аллен – хмурый, как обычно, и даже сердитый.

Он бросил мне холщовую сумку и молча прошёл на кухню. Я проводила его взглядом, с опаской подумала: а вдруг на него моё новое знание языка не распространяется? Вдруг сейчас заговорит, а я не пойму?

- Парсын! – раздалось из кухни. Я вздохнула. Ну вот… А потом услышала: - Ты сколько ж дров израсходовала, кошачья дочь?!