Воздух наполнился пчелиным жужжанием: огромные насекомые, похожие на наших пчёл под увеличительным стеклом, зависли между мной и кустом. Я замерла. Присмотрелась. Каждая местная пчела направила на меня своё жало, которое у них находилось на голове, словно рог.

«Повернись боком к желанию»,– дал указания кубик.

– К какому желанию? – не размыкая губ, прошептала я.

– К кусту желания. Земляники она не наелась, мало ей пятачка было. Хочешь быть похожей на бабочку в гербарии?

Не стала отвлекаться на пояснения в том, что в гербарии бабочек нет, послушно мелкими шажками повернулась боком к кусту.

Пчелиный блок тоже переместился.

«Иди на них. Они тебя не тронут. Иди на них», – командовал кубик.

Самоубийцу во мне увидел? У этих тварей жала длиной с сапожную иглу. Ну уж нет.

Развернувшись на пятках, я понеслась, что было мочи, а пчёлы, судя по их жужжанию, пустились в преследование. Адреналин бурлил по венам, виски пульсировали.

Вдруг мой отчаянный взор различил впереди колебания воздуха. Подсознание подсказало: это портал.

«Стой, куда!» – верещал кубик за спиной. Я было притормозила. Но пчела, которая летела следом, не успела и со всего полёта врезалась в мою пятую точку. Невольно подпрыгнув, я дёрнулась вперёд и влетела в портал.

«Ку-а-у-д-а-ле-и-ти-ем?» – звуки искажались и растягивались. Моё тело напоминало ленту. Впереди стояла кромешная темнота, а сама я светилась. Казалось, будто я летела по узкому тоннелю. По бокам замерцали огоньки. «Звёзды», – пронеслось в голове.

Что-то холодное пролетело перед носом и больно оцарапало щеку. «Комета», – знания откуда-то появлялись в мозгу о сами себе. Меня закрутило по воронке, и поглотила чернота. Ни звуков, ни воздуха. «Чёрная дыра», – догадалась я. Стало страшно, хотелось карабкаться наверх или хотя бы пробиться сквозь стенки спирали, но ноги и руки мне не служили, хотя голова и соображала чётко.

Вскоре движение начало замедляться. Сверкнула яркая вспышка. Такая яркая, что я видела её даже сквозь закрытые веки. Появилась сила сопротивления, значит, я входила в атмосферные слои. До этой минуты и не подозревала у себя таких глубоких познаний. Но размышлять было некогда. Кислорода не хватало настолько, чтобы дышать свободно. Закружилась голова. Однако я нашла силы, чтобы заорать во всю мощь. Рюкзак тормозил моё падение, юбка надувалась колоколом, а ноги выпрямило, словно кто-то тянул их вниз.

Упала я на что-то колючее и пахнущее мёдом, обо что-то гулко ударившись. Следом раздался женский визг. Вздох толпы.

Глаза открывать боязно. Зажмурившись, полагалась на ощущения, которые подсказывали, что я лежу на спине на чём-то мягком, но колючем. Сердце билось под коленками. Рядом запахло палёной серой.

Сделав над собой усилие, открыла один глаз. Надо мной было цвета морской волны небо. Уже обоими глазами я разглядывала всё то же глубокое небо.

– Жива! – радостно сказала, садясь.

– Не уверен, – пробормотал кубик.

– Поче-му? – только теперь я увидела, что сижу на стоге сена, сложенном на высоком каменном помосте. Вокруг помоста – толпа в средневековых одеждах. – Вы фильм снимаете? Простите, я нечаянно здесь оказалась, – сказала, пытаясь слезть со стога.

«Мы в другой галактике, – шипел за спиной кубик, – если я правильно рассчитал нашу траекторию падения, мы на планете черноплащников».

10. Глава 10. Географический кретинизм, или Страх и Грех в поисках Кати

– Дракон тебя за хвост, что ты здесь делаешь?! – вскричал Грэний. – Так вот откуда эта капля! Эмируда, немедленно выйди, – он протянул руку к двери, и та послушно раскрылась.