Взглянув на танцовщиц, улавливаю ритм. Поднимаю руки вверх, кружусь и подпрыгиваю. Смотрится, наверное, отвратительно, но я стараюсь!

В какой-то момент я встречаюсь взглядом с Лютольфом. Амир, кажется, ел, но увидев меня на сцене, забыл, что вообще собирался делать. Его глаза расширены и будто стеклянные. Мужчина застыл и не шевелится. Он ошарашен так, что побледнел.

Рядом с ним за столом, как изваяние, сидит Мария. У нее кислая физиономия от того, что Лютольф внимательно и удивленно наблюдает за мной, а до служанки Амиру нет дела.

Другие гости не так пристально вовлечены в номер, кроме пары настойчивых глаз, что прожигают меня, отслеживают не меньше, чем Амир.

Лисьи глаза в хитром прищуре. Так смотрят люди, которые зажрались. Ими обладает мужчина, сидящий за одним столом с Лютольфом.

Пока девушки из подтанцовки умело тянут ножки к гостям и выписывают махи, я пытаюсь спрятаться за их спинами от слишком откровенного интереса.

Ресторан сегодня кишит разнообразием солидных личностей, но среди них выделяется гость азиатской внешности. Несложно догадаться, что он и есть тот покупатель древесины. Инь Дзу Пинь, кажется.

По китайцу видно, что он хоть живет в Поднебесной, но и в России чувствует себя очень вольготно. Мужчина откинулся на спинку стула и, разглядывая меня, одновременно обсасывает пальцы после сочного мяса, как это делали представители знати в средневековье.

У китайца самодовольная улыбка, словно все, что окружает меня, принадлежит Инь Дзу Пиню. Словно я всего лишь мелкая букашка, которую легко может раздавить своим кулаком влиятельный бизнесмен.

Мужчина тянется к бокалу с красным напитком, берет чистый хрусталь и, оттопырив мизинец, подносит напиток к губам. На вид китайцу лет семьдесят, может, больше.

Я продолжаю танцевать и стараюсь не отличаться от артисток. Улыбаюсь и поглядываю на девушек в карнавальных нарядах. Музыка плавно стихает, я и две настоящие танцовщицы выстраиваемся в линию.

Становимся спиной к залу со зрителями. Повторяя за девушками, чуть задираю подол перьевой юбки, потом под звук фанфар нагибаюсь и шутливо оттопыриваю зад.

Гости мне аплодируют и свистят, а еще что-то выкрикивают, но слов не разобрать. Лишь Амиру категорически не понравился номер.

Ух! Приглашенные люди приняли меня за артистку. Не знаю, хорошо это или плохо.

Спустя несколько секунд финального жеста я бросаю мимолетный взгляд на танцовщицу слева. Под ее платьем надеты белые сценические панталончики с рюшами по краям. Тяжко сглотнув, смотрю на другую девушку — и у нее тоже.

Именно в это мгновение я претерпеваю один из самых провальных моментов в своей жизни, испытывая жгучий стыд. Ведь меня полными деталями костюма Амир не обеспечил.

Я настолько растерялась от незапланированного номера, что забыла — на мне белье, взятое дома из шкафа. Трусики из ниточек, которые любезно оставил для меня Лютольф, как напоминание о ночи, когда мы будем утопать в страсти и делать попытки зачать наследника.

Никогда прежде Ева Астахова не показывала свой полуобнаженный зад министрам, авторитетам, мэру, импортному бизнесмену и самому Лютольфу! Кошмар какой.

Переборов себя, я все же кланяюсь в реверансе. Будто так и задумано, и удаляюсь за кулису.

А там псих уже заждался, который заставил меня выступать.

— Лидия, где твоя одежда?! — его морда заливается багровым цветом. Мужчина таращится на меня так, что у него в глазах лопаются капилляры. — Нам теперь могут не заплатить! Ты знаешь, что я с тобой сделаю?!

— И представлять не хочу, — хмурясь, отпихиваю бугая и быстренько проскальзываю между ним и фанерной декорацией.