Егор Максимович так и замирает, не донеся ложку до рта. Смотрит на меня, округлив глаза и выгнув в удивлении брови.

- Вы удивляете меня с каждым днем все больше и больше. Все няни от Таи бежали, как от огня. И бесконечно повторяли, что это самый трудный ребенок в их практике. Как вам удается ее так воспитывать?

- Воспитывать нужно себя, - парирую, улыбаясь. – А с ребенком нужно быть на равных. И честным. Такие выводы я сделала за годы работы в школе.

- А еще уметь готовить блинчики, - добавляет Егор Максимович, и мы дружно смеемся.

Вытираю все-таки выступившие слезы, но Егор Максимович не дает мне такой нужной передышки:

- Вы красивая, когда улыбаетесь и смеетесь. Но сегодня очень грустная. Что-то случилось?

30. Глава 30

Влада

Закусываю губы, пытаясь сдержать рвущийся наружу поток жалоб. А мне хочется выплеснуть на кого-то душу. Безумно.

Брожу взглядом по лицу Аверина. Глубокая морщина между бровей, сеточка вокруг глаз. Темные круги и общий усталый вид. Этому мужчине и без меня проблем хватает.

- Все в порядке. Это…личное, - добавляю, чтобы не было соблазна допрашивать меня и дальше. – Я разберусь.

- Если будет нужна помощь, скажи, - киваю. – И, может, перейдем на «ты»? Так будет всем удобнее.

- Хорошо…Егор.

Отец Таи отодвигает от себя тарелку, и я подхожу, чтобы забрать ее и поставить в посудомойку. Как раз в этот момент он поднимается на ноги, и я врезаюсь в его грудь.

- Ой, - пищу и ощущаю, как на мою поясницу уверенно ложится твердая рука и впечатывает в мощный торс. И, скорее всего, мужчина, что так твердо и намеренно прижимает меня к себе, в курсе, как колотится мое сердце, пытаясь вышибить ребра.

Ток разбегается по венам, разнося за собой адреналин. Рвано дышу и запрокидываю голову. Ловлю острый, как бритва, взгляд, в котором бушует десятибалльный шторм. В этих бездонных глазах адская возбуждающая смесь, от которой у меня слабеют ноги. Я едва ли не повисаю на руке Егора.

Чтобы не попасть окончательно в плен этого мужчины, скольжу ниже.

И это становится моей ошибкой.

Губы у Егора пухлые и четко очерченные. Как будто их рисовал художник. Они твердые на вид. Я не знаю, какие они на вкус и ощупь, но понимаю, что до боли хочется узнать…

Попробовать…

Это все эйфория и близость этого мужчины заставляют меня думать глупости. Они к черту выносят мой здравый смысл.

И, оказывается, не мне одной.

Один резкий выпад, и Егор захватывает мои губы в плен.

Земля уходит из-под ног. Весь мир поставлен на паузу, и все окружающее перестает иметь значение.

Его язык уверенно и напористо врывается в мой рот, сплетаясь с моим в чувственном танце. Толкается глубже, ловя мой стон. Несмело касаюсь языка Егора в ответ, и его тело мгновенно отзывается, заставляя меня покраснеть с ног до головы.

Аверин целуется как Бог. Все мои предыдущие поцелуи можно считать детской забавой.

И этот мужчина заставляет меня терять разум…

Потому что уже в следующий миг я приподнимаюсь на носочках, скольжу ладонями по твердой груди и осторожно зарываюсь пальцами в волосы на затылке. Прикусываю нижнюю губу Егора, и он стонет.

Аверин отрывается первым. Я тяжело дышу, низ живота ноет, а сердце колотится об его грудь. Глаза Егора темнее ночи, дыхание такое же шумное, как у меня. На лице – ни грамма раскаяния.

- Извиняться не буду. Я хотел этого едва ли не с первой встречи, - неожиданно откровенничает Егор.

Дрожу с ног до головы, но не от холода, а от желания. И совсем немного от страха, что же дальше с нами будет…

Как мне работать…Это будет очень сложно, если нас и дальше будет так тянуть друг к другу. Страшно подумать о последствиях…Об этической стороне вопроса я вообще молчу…