- Да…Думаю, да, смогу.

- Спасибо большое. Не волнуйтесь, мой водитель отвезет вас домой. И, конечно же, я оплачу вам сверхурочные.

- Дело вовсе не в деньгах…Мне совсем не сложно побыть с Таей…

И я даже рада, что так все складывается.

Потому что маме сегодня стало немного хуже, и ее перевели в реанимацию. С ней вот уже сутки нет связи, и я места себе не нахожу. Все мысли только о том, как она там. Несколько раз, пока Тая не слышала, звонила в больницу. Но мне твердят противное – состояние стабильно тяжелое. Без всяких разъяснений и прогнозов. В последний раз попросили не дергать лишний раз персонал и звонить завтра после одиннадцати.

- Ну, что папа сказал? Когда приедет? – Тая нетерпеливо подпрыгивает на месте, привлекая внимание.

- Солнышко, папа сегодня поздно вернется…

- Ну, вот, - девочка заметно расстраивается, и ее глазки блестят от слез. – А я хотела покормить его борщом…

- Он обязательно попробует его, не волнуйся. Папа просил меня задержаться, так что сегодня я буду укладывать тебя спать.

- Урааааа! – Тая хлопает в ладоши и бросается мне на шею. – А ванну наберем?

Кидаю взгляд на часы.

- Думаю, можно. У нас есть еще немного времени.

Споласкиваю ванную и набираю воду. Нахожу пену, добавляю ее к великой радости Таечки.

Мы брызгаемся водой, строим из пены замки, я сооружаю шапку на голове у маленькой шкодницы.

- Ух ты, - сушу длинные локоны феном и в зеркале встречаюсь с горящим взглядом маленького солнышка. – Волосы такие красивые! Папа, кстати, никогда мне их так не сушит после купания. И потом он их постоянно дергает, когда расчесывает.

- Папа просто не знает, как нужно. Он же не девочка.

- Вот поэтому я хочу маму, - Тая вздыхает и умоляюще смотрит на меня. – Чтобы она меня красиво одевала, расчесывала и читала сказки…И любила. Как вы, Влада Игоревна.

Сердце снова сжимают железные тиски. Вымученно улыбаюсь девочке, чтобы не показать, как мне больно.

Потому что я тоже хотела бы, чтобы у меня была такая солнечная и любимая девочка.

Больше всего на свете.

Уставшая от новых эмоций и впечатлений, Тая засыпает практически мгновенно. Я еще какое-то время лежу рядом с ней, гладя по шелковистым прядям и просто любуясь этой девочкой.

Выскальзываю из детской и иду попить воды на кухню. Но в гостиной натыкаюсь на Егора Максимовича. Он сидит, широко расставив ноги. Галстук снят и валяется рядом, рубашка расстегнута на две верхние пуговицы, оголяя загорелую кожу. Голова откинута на спинку дивана, веки прикрыты, грудь мерно вздымается. Со стороны кажется, что Аверин спит.

- Спасибо, что задержались, Влада Игоревна, - произносит Егор Максимович, заставляя меня подпрыгнуть на месте.

- Мне несложно, - становится жаль мужчину, и я интересуюсь, сама от себя того не ожидая, - тяжелый день?

- Пи***ц, какой, - выдыхает Егор Максимович, потирает лицо и резко поднимается на ноги. - Простите, но по-другому не скажешь. Позавтракать даже некогда было…

- Ох, давайте я тогда вам ужин разогрею…Вам-то с одной рукой неудобно будет.

- Только если вам не в тягость, - отвечает Егор Максимович, а глаза уже горят благодарностью.

- Идите мыть руки.

Отец Таи через минуту возвращается и буквально падает за стол. Я ставлю перед ним дымящуюся тарелку. Он хмурится, смотрит на суп, а потом на меня. Чувствую, что от волнения щеки заливает краска.

- Влада Игоревна, я так привыкну к вашим кулинарным изыскам, - тянет носом. - У меня сейчас от аромата желудок свернется.

- Вообще-то этого супа не было бы без помощи Таи, - улыбаюсь и отворачиваюсь, чтобы достать пампушки. – Она помогала нарезать и чистить овощи. Очень хотела вас лично накормить. Ждала до последнего.