Оглядываюсь в поисках кухонного фартука.

- Приготовлю!

Ровно через час на столе стоят два салата, картофельная запеканка и жаренное с травами мясо.

Мы с Антониной Леонидовной подхватываем подносы и спешим в столовую.

Полотенце порхает в моих руках, доводя тарелки до совершенства. Кухарка помогает мне правильно разложить приборы. Боже, зачем их столько?

Раскладываю салаты и замираю.

 По спине пробегают мурашки. Легкие неожиданно начинают гореть от нехватки воздуха. И снова появляется странное ощущение чьего-то незримого прикосновения к моей коже.

Сначала открытая шея, лопатки, легкое касание взглядом талии и бедер.

За взглядом следует обжигающе горячая волна. Это он!

 Вспыхиваю словно свечка. Щеки заливаются румянцем. Я хочу сбежать, но ноги словно приросли к полу.

В комнате воцаряется идеальная тишина. Сглатываю.

Кухарка судорожно приседает, что-то бурчит и неуклюже пятиться к выходу.

В столовую вплывает Милана в вечернем платье. Она времени зря не теряла.

 Ее каштановые волосы уложены в высокую ракушку, на лице яркий макияж, а стройное тело обтягивает темно-синее платье.

- Свободна, - небрежным жестом она отпускает меня.

 Я опускаю взгляд вниз, лишь бы не встречаться с грозными и манящими черными глазами хозяина. Сама не знаю, чего боюсь больше: его властности или его интереса ко мне? А в том, что он есть, я почти уверена.

Торопливо бегу к выходу из столовой.

- Останься,  - гремит короткий приказ. Замираю.

Зачем? Что я уже успела натворить? Быстро перевожу взгляд на Милану. Она с безразличным видом потягивает вино.

- Мария, - гремит голос хозяина, – раскладывайте ужин.

Закусываю губу и пытаюсь аккуратно разложить картофель и мясо по тарелкам.

Выходит плохо. От страха дрожат руки. Щипцы для мяса соскальзывают, роняя стейк обратно на блюдо. Веер маслянисто-пряных брызг художественно ложится на скатерть.

- Мария! – строго одергивает меня Милана.

Дышу урывками. В глазах темнеет, а кровь шумит в ушах.

Крепче сжимаю щипцы, но от этого они только сильнее дрожат.

Не успеваю подхватить кусок мяса, как на мою руку ложится тяжелая мужская рука.

Вскрикиваю от неожиданности.

- Простите, - шепчу едва слышно.

- Достаточно, - говорит хозяин. Его голос гремит, но в нем нет ни угрозы, ни злости.

Длинные пальцы быстро и практически невесомо скользят по моей руке, выхватывают щипцы.

Он сам накладывает мясо себе и Милане.

А я стою на месте, не смея пошевелиться.

 Кожа, которой он касался, горит огнем. От пальчиков, через кисть, предплечье и плечо к самому сердцу несутся десятки, нет, сотни электрических импульсов.

- Мария, - женский голос заставляет меня вздрогнуть. – Не стой у стола. Твое место позади хозяина.

Я киваю и быстро отхожу.

Ужин продолжается. Марат Азатович… Какое странное имя. Кто он? Дагестанец? Азербайджанец? Татарин?

Милана и хозяин говорят о работе и только о работе. Никакого кокетства, никаких ухаживаний. Хотя я очень сомневаюсь, что такой человек, как Набиев умеет ухаживать.

Поэтому вечернее платье и макияж Миланы выглядят крайне странно и неуместно. Но что я знаю о ней?

- Чем приправлено это мясо? – хриплый бас вырывает меня от размышлений. – Кинза?

- Это чеснок и розмарин, - тихо отвечаю хозяину. И только после этого замечаю удивленно вскинутые брови матери.

Черт! Вопрос был адресован не мне!

Я не должна была лезть в хозяйский разговор.

С тревогой смотрю на массивную шею и широкую спину хозяина. Под белоснежной рубашкой напрягаются натруженные мышцы, натягивая ткань. Неторопливо он крутит между пальцами вилку.

- Мария, позовите кухарку.