«Хотя все же странно, пусть искра была разделена на двоих, отчего рисунок не читается? Это должны были быть половинки знакомых знаков, разве нет?» – пронеслось у меня в голове.

В отличие от родителей и самой Кристин, я сестру ни в чем не винила. А прошлое, разумеется. Нам было слишком мало лет, чтобы в тех ее действиях можно было разглядеть осмысленную подлость. Однако же сейчас она вытворяет то, за что ее стоило бы…

Но додумать эту мысль я не успела: раскрылся портал, и мы один за другим перешли из вполне себе теплого, хоть и не жаркого лета в ледяную зиму!

– Леди Фредерика, сюда, скорее, – закричал Рифас.

Оглушенная внезапной сменой погоды, я плохо понимала, что именно от меня требуется. И только охнула, когда Лерро подхватил меня на руки и направился к огромному, с шатер, сугробу.

«Он хочет окунуть меня в снег?» – созрела в голове совершенно нелепая мысль и…

Мы оказались внутри теплого, уютного шатра. Но легче мне отчего-то не стало. Напротив, как будто подурнело…

– Леди Фредерика, – нонна Шавье принялась меня тормошить, – сюда, скорее.

Мне в руки сунули флакон с зельем, который я немедленно употребила.

– Идите, идите отсюда, – шикнула на Лерро и Рифаса нонна Шавье, – или хотите посмотреть, как юная леди переодевается?

Поток холодного воздуха подсказал, что мужчины покинули шатер.

– Что со мной? – Я зябко поежилась.

– Портал из лета в зиму всегда так действует, организм не успевает перестроиться, ему надо помочь, – спокойно проговорила нонна Шавье.

– Мне казалось, вам нельзя разговаривать. – На меня внезапно накатили и апатия, и любопытство, что, признаться, порядком обескураживало. Ведь эти чувства почти противоположны!

– Вы не помните, но первые годы нонны менялись в вашей семье как перчатки, – тихо рассмеялась она. – А после пришла я и поняла, что ваши родители очень подвержены предрассудкам. Вот ходит молва, что все служительницы драконьих храмов тихие, медленные и неразговорчивые, значит, так оно и должно быть. Мне нужна была работа, я не хотела возвращаться в храм. Потому и стала тихой, молчаливой и медленной.

– Надо же, – хмыкнула я, – это удивляет.

– Пейте. – Нонна протянула мне еще один флакон.

И едва лишь я проглотила зелье, по телу прокатилась волна жара, и вязкая сонная одурь полностью с меня слетела.

– Ох, наконец-то, – я покачала головой, – я на пару минут из человека в жеваную тряпку превратилась!

– Вы еще быстро очнулись, – вздохнула нонна, – непривычные к такому люди могут до нескольких суток в бреду пролежать. Тут же и магический фон другой, по организму путешественника сразу два удара! Потому и предпочитают сюда перемещаться зимой, чтобы хоть с погодой не ошибиться.

Нонна Шавье помогла сменить платье на тонкие, но плотные штанишки и такую же рубаху.

– Это чтобы шерсть тело не исколола, – пояснила она и достала второй тючок.

В нем скрывались плотные серо-синие штаны и такая же рубашка.

– Отличная вязка, на каждую петельку по заклятью, – с гордостью проговорила нонна, – наши храмовые умелицы делали. На сторону такие наряды не продаются, можно получить только в дар.

Поверх этого комплекта лег короткий тонкий плащ с костяными пуговицами – срам прикрыть.

– А то и спереди облегает, и сзади, – проворчала нонна, – непорядок. Да и капюшон опять же заменит все меховые шапки. Мы не то чтобы против меха, но в таком наряде куда как удобнее. Шубы-то в половину человеческого веса, такую тяжесть таскать можно по городу, от дома до чайной. А в горах… В горах это просто немыслимо.

Выйдя из шатра, я тут же увидела Лерро, он общался с очередным голосовым вестником.