Но Аймилина привычно подошла к кроватке, не замечая скудной и неприветливой обстановки, и заботливо положила куклу на белую подушку с оборками, прикрыв ее одеялом. Сегодня поздно что-либо менять, но я обязательно заведу разговор с мужем о смене комнаты или хотя бы мебели. Теперь он в состоянии сделать ремонт, получив в свои руки мое приданое.

Только существовало одно небольшое «но». Если я смогу его увидеть и поговорить, ведь по какой-то причине хозяин этого дома не желал показываться мне.

Я помогла Айми раздеться и лечь в постель, положила куклу так, чтобы она обняла ее, и ласково провела рукой по светлым кудряшкам на голове девочки. По реакции поняла, что ее никто так не гладил.

Она удивленно замерла от моей ласки, прикрываясь одеялом.

— Если тебе что-нибудь понадобится, приходи ко мне. Где находится моя комната, ты уже знаешь, — сказала я девочке.

Она радостно, но все еще настороженно кивнула, словно не верила, что можно.

— Я хотела… сегодня… — тихо произнесла она, и каждое слово ей давалось с трудом.

Так вот почему она каким-то образом выскользнула из комнаты! И как ей только удалось? Дверь выглядела массивной и очень крепкой. Возможно, ее просто забыли закрыть. И девочка хотела увидеть меня? Ну да, я же теперь, выходит, стала ее мачехой…

Мне не нравилось это слово, слишком грубое, звучало оно как-то отстраненно и подспудно подразумевало строгую и бездушную женщину.

«Мама» слышалось теплее, так говорят родному человеку, который тебе не безразличен. Мне повезло иметь полную семью, и как-то само собой пришло решение, взять ответственность за это дитя. Я не могла оставаться в стороне.

Я тепло улыбнулась девочке. Она хотела увидеть свою маму, и меня это растрогало. Она знала, что нельзя выходить ночью в коридор, но все равно это сделала.

— Мы с тобой теперь будем видеться каждый день. Давай завтра я приду к тебе — и мы вместе спустимся в обеденную? Идет? — я вложила в голос все свое желание.

А потом сцепила наши мизинцы и слегка потрясла, чтобы закрепить обещание.

Притихшая девочка тут же с радостью кивнула, смущенно сжав губки, и при этом глазенки ее заблестели, как две яркие голубые звездочки.

— Не закрывайте девочку на ключ, — обратилась я к экономке.

Мой голос звучал требовательно и непреклонно. Я знала, что услышу возражения, но один мой взгляд — и женщина смолкла. Я достаточно напрактиковала его на солдатах и не знала никого, на кого бы не подействовало.

— Я знаю, что Айми послушная девочка, — говорила я твердо, но при этом спокойно, чтобы моя уверенность передалась не только экономке, но и моей дочери. — Я пообещала, что навещу ее утром, и знаю, что она дождется меня, — тут я снова улыбнулась малышке. — К тому же вместе с Наной она не успеет заскучать.

Девочка счастливо закивала головой, тут же послушно закрывая глазки и показывая всем видом, что она не ослушается.

— Я обо всем непременно доложу лорду ис Лайтиморру, — холодным тоном предостерегла меня экономка.

— Очень на это надеюсь, — тут же ответила я ей. — Он не желает показываться, так может после ваших слов изволит явиться.

Госпожа Медельшад, поджав губы, развернулась и покинула комнату. Пусть жалуется, мы и не таких генералов осаживали, когда кололи витамины и выполняли предписание доктора прочистить кишечник клизмой.

Я немного подождала, пока девочка уснет, поглаживая ее по голове, а потом, так и не задув свечу, закрыла за собой дверь.

Вернувшись в комнату, я подошла к окну и выглянула во двор. Из-за темноты я не смогла что-либо рассмотреть, просто стояла и думала о том, как сложилась моя судьба. Я хотела, чтобы у меня появилась дочь, но бог не дал второго ребенка в той жизни. А в этой услышал мое желание.