Я удивлялась, но не перебивала.

Уж не знаю, что повлияло на ее откровенность, скорее всего, она оценила мои знания и умения по части кулинарии — и этим я расположила ее к себе. А может потому, что действительно умела слушать и всегда уважительно относилась к людям. Неважно какого они сословия. А Дебра мне понравилась мягкосердечностью и любовью к своей работе.

На кухне мы провели время до самого вечера, там же все вместе и отобедали. А какой смысл это делать в гостиной? Лорд ис Лайтиморр к нам все равно бы не заявился. Ему дворецкий отнес поднос с едой в кабинет. А тут я могла услышать для себя много чего нового, не отрываясь от работы.

Госпожа Уйтшилл долго не хотела сесть за один стол, но я ей просто приказала и так, как если бы передо мной находился солдат временной службы. Уж чего-чего, а быть женой лейтенанта полезно. Его тон я когда-то легко переняла и применяла на практике.

Кухарка даже выпрямилась, как в строю, не хватало только ответить: «Так точно, есть садиться за один стол!

— Вот так бы с самого начала, — улыбнулась я, когда Дебра, наконец, села с нами, но опять же подальше от девочки. Уж не боялась ли она ее?

Мы ели, а я тайком выужила сведения, чувствовала себя, ей Богу, каким-то шпионом на задании. Женщина все еще ощущала себя не в своей тарелке, но ей, конечно, льстило, что она могла обедать вместе с хозяйкой.

Слуги в этом доме ели отдельно, как, в принципе, и в любом другом доме аристократа. За своей тарелкой супа приходили кучер и садовник, но заметив меня на кухне, брали еду и уходили к себе. Им плохо удавалось скрыть удивление. И представляю, что они думали, глядя на то, как их хозяйка обедничает с кухаркой посреди горы приготовленной еды, большая часть которой уже отправилась в прохладное место.

Госпожа Медельшад куда-то уехала по просьбе господина, и только поэтому мы смогли спокойно поговорить с Деброй. Я мысленно представила лицо экономки, когда она увидит вечерний стол, и на всякий случай поинтересовалась, есть ли сердечные капли в доме. Есть. Тогда все в порядке.

— Почему вы назвали своего господина несчастным человеком? — как бы между прочим подняла я щепетильную тему.

Меня интересовало все, что было связано с моим мужем.

— Ну как же, наш господин когда-то блистал на всех балах, красавец, военный, о нем говорила вся столица, а теперь вынужден похоронить себя в глуши.

— Что же с ним случилось?

— Где же мне, безграмотной, понять, только слышала, что он ради одной женщины потерял все. Но небеса все видят, вот и послали вас ему.

— Чем же я могу помочь? Он даже видеть меня не желает. Да он даже…

Я тут же смолкла, во время осознав, что девочка может все услышать. Она уже не маленькая. Не хотела травмировать ребенка напоминанием о том, что собственный отец игнорирует ее. А мне хотелось расспросить про ее мать. Но поинтересовалась другим.

— Скажите, почему мой муж с самого моего приезда избегает меня? Сегодня я впервые заметила его, но так и не смогла рассмотреть. Я слышала он калека, поэтому и ушел в отставку, но мне он показался вполне здоровым.

Госпожа Уайтшилл печально вздохнула.

— Это вам надо спросить у него самого, почему он избегает такой прелестной и молодой жены. Но подозреваю, что он теперь боится красивых женщин.

Девочка поела, и ей захотелось подвигаться. Я отпустила ее в сад, где садовник по имени Жакар Гуден подстригал кусты. И я смогла продолжить разговор с Деброй на интересующую меня тему.

— Вы имели в виду мать Аймилины, когда говорили про женщину, из-за которой мой муж все потерял? — спросила я, когда девочка выбежала за дверь. — Она тоже обладала красивой внешностью?