Зато Чигирь оказался везучим. Накрыл фашистских миномётчиков. Да так удачно, что разметал их к чертовой матери, из-за чего нашей пехоте удалось преодолеть участок открытого пространства и закрепиться на краю села.

– За проявленные героизм и мужество выражаю старшине Чигирю благодарность! – сказал лейтенант.

– Служу трудовому народу! – ответил парторг, и я посмотрел на него другими глазами. нет, он гад, конечно, что настучал на меня в СМЕРШ. Мог бы простое предупреждение сделать. Я же не дурак, к хорошим советам прислушиваюсь. Так нет, ему надо было принципиальность проявить! Но ради такого случая решил его простить. Как вскоре оказалось, правильно сделал. Наш парторг совершил в отношении меня очень хороший поступок.

8. Глава 8

На следующий день прибегает Василий:

– Дядь Коля! Тебя к парторгу! Говорят, срочно!

Я хмурюсь. Ну да, конечно. Чигирь опять какую-нибудь пакость придумал. Начнёт расспрашивать: «Что это ты, Кадыльбек, не в партии до сих пор? Человек уже взрослый. Должен, значит, подавать пример молодым поколениям. А вместо этого что? Сплошная беспартийная бессознательность!» «Приплетёт ещё волюнтаризм, троцкизм и прочие гадости», – подумал я и поплёлся в блиндаж Чигиря, не ожидая ничего хорошего.

– Здравия желаю, товарищ старшина! – сказал я, переступив порог его «обители».

Чигирь сидел за столом, пил чай из алюминиевой кружки. Вернее, прихлёбывал, поскольку напиток был слишком горячий и обжигал губы. На столе перед ним лежали несколько кусочков сахара. Не рафинада, нет. Откуда бы ему тут взяться? Обыкновенного, кусочками. Ещё лежала четвертинка ржаного хлеба.

– А, Николай! – улыбнулся парторг. – Проходи, присаживайся. Наливай себе чаю. Он у меня фельдфебельский, – сказал Чигирь и засмеялся.

Я нахмурился. Мне в его словах послышалась подстава.

– Что суровишься? – спросил парторг. – Думаешь, дело на тебя шью? Ошибаешься, Николай. Прости, то есть я хотел сказать Кадыльбек. Ведь так твоё имя по-казахски?

– Да, – ответил я недоверчиво.

– Ты меня не бойся, – продолжил парторг. – Думаешь, Чигирь последняя сволочь, настучал на тебя в СМЕРШ?

Я ничего не ответил. Сам пусть догадается, правда или нет.

– Знаю, знаю, – улыбнулся Чигирь. – Так и было. Ты решил, спорить не стану. – Он отхлебнул чая. – Но знаешь, Коля, так тебе скажу. – Старшина нахмурился. – Не представляешь, сколько всякой сволочи у нас в рядах. И не думай, я паранойей не страдаю. А вот гадов, готовых сдаться немцам при первой возможности, у нас хватает. Потому, ты уж прости, я когда узнал о твоём интересе, обеспокоился. Только теперь знаю: всё напрасно. Ты – наш, свой, проверенный.

Я поднял брови удивлённо.

– Что, не ожидал? – хмыкнул Чигирь. – Мне в СМЕРШ рассказали, как ты в Сталинградском сражении участвовал. Голову в задницу на засовывал, бил врага. Даже, мне говорили, вражеский танк подбил. Было такое?

– Было, – подтвердил я. – Только…

– Остальное неважно, – сурово сказал парторг. – Короче, Николай. Уж позволь, я тебя по-русски буду величать, мне так привычнее.

Парторг сделал паузу. Вспомнив о чём-то, пошукал в своём вещмешке, извлёк оттуда фляжку. Выплеснул на пол, не жалея, чай из кружек, налил граммов по сто.

– Коля, давай выпьем. Мы с тобой в звании недалеко ушли. Ну, а должности… По херу! – вдруг сказал Чигирь, поднимая посудину.

Мы чокнулись, выпили. Закусили ржаным хлебом.

– Коля, знаешь, – улыбнулся вдруг парторг. – У меня для тебя подарок.

Я снова напрягся.

– Да не психуй ты! – засмеялся Чигирь. – Правда. Хороший подарок. Надеюсь.

Он достал из кармана гимнастёрки треугольник письма.