Вернувшись в комнату и взглянув на стол, я вспомнила о шкатулке, вынутой из тайника. Надо бы посмотреть, что там такое, не напрасно ли я тащила её, выбиваясь из последних сил. Бабушка, не обращая на меня внимания, на полу возилась с очередной крысой, которую желала приручить и научить выполнять её поручения.

Шкатулка была простой, чтобы не сказать примитивной. Я даже удивилась, что столь невзрачную коробку спрятали в тайник. Крышка закрывалась на обычный крючок, безо всяких хитромудрых запоров и приспособлений, оттого трудностей с тем, чтобы заглянуть внутрь, у меня не было. Объёмный свёрток шёлковой ткани плотно заполнял пространство шкатулки, не давая завёрнутому предмету биться о стенки.

Любопытство нарастало с каждым мгновением: что же такое скрывали столь тщательно?

Когда последний слой ткани – кстати, шёлк хорошего качества, надо будет из него что-то себе сшить, – спал и открыл на обозрение грубоватые ножны без узоров и украшений, у меня из груди даже вздох разочарования вырвался. Не знаю, чего я ждала, но чего-то не менее грандиозного, чем княжеская диадема или пояс. «Может, волшебную палочку всевластия?» – пошутила сама над собой, продолжая рассматривать находку.

Из ножен торчала рукоять чего-то колюще-режущего, а из-под чехла виднелся сложенный в несколько раз пояс. Простой, собранный из колец толстой кожи, скреплённых меж собой металлическими клёпками с надёжными кольцами, на которые цепляли ножны, кошели и прочую необходимую мелочёвку. Вот такой пояс мне бы точно подошёл.

Я даже руку к нему протянула, но будто кто под руку толкнул, и я ухватилась за рукоять кинжала. Никогда не увлекалась холодным оружием, как и огнестрелом. Вот борьба на палках, которой меня обучал отец китайской подружки, с детства пришлась по душе. Оттого-то непонятно было, зачем я этот нож-переросток на свет вытащила. То, что в моих руках вещь хищная, жаждущая убийства и крови, было понятно без дополнительных разъяснений. Свет, отражающийся от клинка, казался блеском злобных глаз, острие виделось оскалом, с которого вот-вот потечёт голодная слюна.

Чтобы развеять страшный морок, я указательным пальцем левой руки дотронулась до жала. Неожиданно кинжал, словно аспид, впился в меня. Он не просто глубоко проткнул кожу, но стал впитывать кровь. Я же, будучи в сознании и понимая, что происходит нечто опасное, не могла сбросить с себя оцепенение и пошевелиться. Чувствовала, как немеет палец, но отдёрнуть его была не в силах.

Даже представить не могу, чем бы закончилась эта история, но вдруг почувствовала, что по штанине ко мне на колени вскарабкалась крыса. Она поднялась на задние лапки, забавно шевеля тоненькими усиками, высунула мордочку, рассматривая поверхность стола, что-то увидела и, кажется, приняла какое-то решение. Стремглав запрыгнув на стол, она без промедления, с силой оттолкнувшись задними лапками, прыгнула в угол, образованный моим пальцем и лезвием кинжала, ценой своей жизни разрывая страшную связь.

Звон металла клинка, вывалившегося у меня из руки, вернул в реальность. Я медленно осознавала, что только что избежала смерти, и не могла отвести взгляда от располовиненной, усыхающей на глазах тушки несчастного зверька.

– Хе-хе… Смогла-таки, – раздался в голове насмешливый голос. – Не сама, правда, помогли, но да ладно, придираться не стану. Осталось последнее условие. Выполнишь, буду служить тебе верой до последнего вздоха. Твоего. Я-то бессмертный.

Пытаясь понять смысл сказанного и сопоставить его с происходящим, я начала злиться.