Я потом, когда в институте законы изучала, долго дивилась, насколько жизнь в дальних деревнях проста. Как в той пословице: «До бога высоко, до царя далеко». А тогда мне было без разницы. Главное – тепло и не страшно, сытно и вкусно, постель мягкая и чистая, сказки каждый день читают и мультики смотреть позволяют. Ещё и на коленки берут, по голове гладят и щёчки нацеловывают. Наверное, странно, но я помню это своё ощущение безопасности, появившееся в доме приёмной матери.

А то, что Настя не мама, но самый родной человек – тоже рано поняла. Да и как такое в деревне утаишь, где всё на виду. И потеряшкой дразнили, и подкидышем, только добрая женщина смогла найти слова и как-то донести до ребёнка, что «собаки лают, а караван идёт».

– Пойми ты, глупенькая, пусть злыдни деревенские говорят что хотят, но ты-то знаешь, что дороже тебя у меня никого нет? И люблю тебя как саму жизнь.

– Знаю, – шмыгая носом, соглашалась я, крепко, до боли в руках, обнимая приёмную мать за шею. – Я тебя тоже сильно-сильно люблю. Только пообещай, что никому меня не отдашь.

– Не отдам, – целуя в пушистую макушку, каждый раз обещала Настасья, крепко прижимая меня к себе.

Не то разбудило, не то из забытья вывело настойчивое шебуршание около головы, пыхтение в ухо, а потом и вовсе лёгкое покусывание. Это что же, меня крысы живьём сожрать пытаются? Ой, мамочки! Я даже руками замахать силилась, но не смогла. Успокоил знакомый голос:

– Да я это! Я! Еду принесла, а ты спишь – не добудишься. Рот открывай.

Открыла и почувствовала, как по языку скользнул прохладный шарик.

– Что это?

Разговоры продолжались всё так же – мысленно. И меня это устраивало. Сил ворочать языком пока не было.

– Ягоды раги. Целебные. Вот, ещё одну съешь. Постарайся прожевать, а не целиком проглотить. Они так быстрее действуют, когда пожуёшь.

В рот скатилась ещё одна горошина, и я изловчилась поймать её языком. Удержала, раздавила и растёрла по нёбу – столь спелой и сочной она была. Правда, тут же пожалела о сделанном. «Ягод нет кислее клюквы», – было написано в детской книжке. Ошибся дедушка Маршак – вряд ли есть что-то более кислое, чем ягоды раги. Благо рот мгновенно наполнился слюной, смывая обжигающий вкус. Не знаю, насколько плоды целебны, но что бодрят – это точно. Мне даже показалось, я дышать стала полной грудью. Ну и ягодки!

– Спасибо, – все же решила поблагодарить я то, что заботится обо мне. Да и познакомиться уже пора. – А вы кто?

– Я девять раз прабабушка тела, в которое ты попала.

«В смысле – попала? Я что, не в своём теле? Как это? Бабушка шутит?» – в одно мгновение в моём сознании, взбодрённом целебными ягодами, пронеслось несколько десятков вопросов. Озвучивать мне их не надо было – собеседница и так всё считала.

– Ты... Вернее, твоё сознание волей Высшего Создателя попало в тело моей умершей внучки. Как и зачем это случилось, не знаю. И я не шучу, – прямой трансляцией в мозг прозвучали ответы. – Девочке было без малого десять зим. Но ты, как мне кажется, намного взрослее.

– В день моей... Хм... В день смерти моего тела мне было сорок четыре года.

– Ты умная девочка, сразу разницу поняла. Кажется, я могу тебя спасти и мы подружимся, – собеседница не скрывала радости.

– Но зачем я вам? И почему вы не спасли свою настоящую внучку?

– Рот открой! Рассказ будет длинный, а тебе необходимо регулярно получать пищу. Конечно, куда лучше был бы куриный бульон с протёртыми овощами, но что есть.

Возле головы опять что-то зашуршало, и я почувствовала прикосновение к лицу тёплой шерсти. Даже вздрогнула от неожиданности.