И я тоже верила, как и другие дети, готовилась к ежемесячному празднику, на который приезжали усыновители. Помню, как радовалась, когда меня выбрали, я больше никогда не была так счастлива до этого, и тем более после. Меня взяла обеспеченная семья с мальчиком на два года старше меня, так что я обрела не только маму и папу, но и старшего брата. В то время я еще надеялась, что мне наконец-то повезло в жизни, но через три месяца все мои надежды рухнули, и я снова оказалась в приюте, а слово «мама» навсегда потеряло для меня любой смысл. Больше меня в семью не брали, да и я не хотела, вдоволь показывая возможным усыновителям свой дурной характер, совсем несвойственную девочке силу и тягу к дракам.

Я – отъявленная хулиганка, с шилом в одном всем известном месте. Но иногда, признаю это, мне все же бывает интересно: почему? Почему меня бросили?

С той, которую я называла мамой все ясно, она искала идеальную замену своей погибшей дочери, а не новую дочь. Бедняжку сбила машина, и женщина не могла смириться с утратой и муками совести несколько лет, а потом увидела меня и решила, что я ее повзрослевшая дочь.

Сначала я старательно ей подыгрывала, подражая остальным. Вся семья понимала, что она сошла с ума, но никто ничего не делал. Я боялась, меня вернут, поэтому выполняла все, что мне скажут, стала куклой и даже отзывалась на чужое имя. Проблема была в том, что я все равно ее не устраивала, была не слишком похожа, двигалась иначе или не так  смотрела. Ее даже бесили мои веснушки, потому что у ее погибшей дочери их не было.

Однажды она решила, что было бы здорово избавиться от них, просто сжечь утюгом. К тому моменту я уже не была для нее дочерью, всего лишь неидеальной копией, которую нужно «подправить».

Помню выражение ее лица, когда она зашла в детскую с утюгом. Я тогда играла с ее сыном, он был хорошим, подбадривал и тайком приносил мне еду, меня часто забывали кормить, ведь куклам не нужна еда Он попытался ее образумить, но это оказалось для него фатальной ошибкой. До сих пор не могу забыть окровавленное маленькое тельце, покрытое многочисленными сверкающими осколками, после того как собственная мать швырнула его в зеркальный шкаф. Что было дальше, я не знаю, отключилась, наверное. Человек, который до этого просил называть его «папой», вернул меня в приют в бессознательном состоянии и подписал документы, что они отказываются от меня, так как не справились. Зоя Павловна почти сразу проговорилась, что истинной причиной стало то, что по моей вине погиб их старший сын. Как будто мы дрались, и я толкнула его на зеркальный шкаф.

«Случайность, которая стоила ребенку жизни», – так говорила надзирательница с ухмылкой.

«Убийца», – неслось мне вслед от детдомовской детворы. А ведь он просто хотел меня защитить и поплатился за это своей жизнью. С тех самых пор меня никто не защищает, никому не позволю. Я защищаю всех, кто мне дорог сама, чего бы этого ни стоило. 

4. Глава 2. На ринге

Мак Март

–  МАК! МАК! МАК! –  толпа скандирует моё имя, пока я разминаю плечи и шею.

Вот мне повезло с именем, ничего не скажешь, лучше бы меня Олей, или Таней назвали, но нет, Зое Павловне захотелось выделиться. Много же сегодня народу пришло, как-то на другие бои так много зрителей не собиралось. В большом спортивном зале мединститута народу столько, что и не продохнуть, я бы поняла, если бы здесь еду бесплатно раздавали, как стимул для любого голодного студента, но это просто глупые соревнования. Чего они все здесь забыли? Неужто и правда на меня поглядеть пришли?