–  С чего вы взяли, что она над ним смеялась? – иронично предположил Ален, с наигранно-равнодушным видом направляясь ко мне. – Она смеялась над нами, не так ли, Мак?

Имя моего рода он проговорил с ударением, явно намекая, что род у меня древний и приближенный к королю. Не люблю, когда меня так зовут, по имени рода. Хотя бы потому, что тетя забрала все, что принадлежало роду моего отца, даже смогла сменить имя рода себе, своему мужу-подкаблучнику и дочери. Как же она бесилась и негодовала, когда король Ратмир издал указ о том, что каждый род должен предоставить своего наследника для участия в Королевских играх. Конечно же, она переживала, ведь к тому моменту она уже переписала все имущество и право на наследство родового замка на свою драгоценную Розарию. Я сама подписала отказ от всех претензий, чтобы они наконец оставили меня в покое и разрешили спокойно учиться на целителя в Багровых реках. Уже представляла свое свободное будущее, надеясь, что найду способ избавиться от обещания, что дала Кровавой Маре и от случки с Неоном де Си, когда наш король Ратмир снова подложил мне свинью. По всем законам я не должна была участвовать в этой бойне. Меня даже выписали из книги рода, и я стала просто челядью без фамилии и гроша за душой, но я совсем недооценила любовь моей тети к своей дочери. Если она готова была погубить родную сестру, чтобы обеспечить безбедное будущее себе и своей кровинке, то отправить племянницу на смерть для нее не составило проблем. И вот Розария внезапно «заболевает» и, оформив все нужные бумажки, дорогая тетя вписывает моё имя в строку участников Королевских игр от такого древнего рода Мак. Я вернула себе имя рода, но каждое его упоминание стало доказательством того, как несправедлива ко мне судьба.

–  Я же просила, –  шепчу нервно, опустив взгляд.

–  Ну да, ты же не любишь, когда тебя по фамилии называют, – услышала такой же насмешливо-рассудительный голос Горга.

Вот только этого мне не хватало! Послышались смешки, а девчонки пару раз крикнули «Мак». Они словно его цепные псы разорвут кого угодно по его команде. Но почему эти псы не гавкают на того, кто действительно виноват в том, что мы здесь? Правильно, потому что трусы.

–  Конечно, не любит. Ведь как её, одну из наследниц рода, приближенного к правящему, Камелию де Мак, разделили с ее обожаемым наследником, –  подхватил его тон Ален, нависая надо мной, так что пришлось вжаться в стену, потупив взгляд.

Он мог бы просто меня ударить, тогда не было бы так унизительно. Вот она, классовая ненависть. Хоть и все мы наследники аристократических родов, сразу понятно кто из нас ближе к короне. В нашей группе всего три человека с тремя и меньше буквами в фамилии: я, Ален и Горг. Остальные же выходцы из низшего класса аристократии, с более длинными фамилиями. Как-то странно слушать подобное от Алена, все же он также принадлежит пусть и малоизвестному и обнищавшему роду, но такому же древнему, как и мой. Хотя понятно, на что он намекает, и от этого во рту появляется привкус горечи и бессильной злобы.

 –  Не знаю, о чем, –  делаю паузу, после чего с вызовом смотрю ему в глаза, –  Вы говорите.

Он взбесился, воздух как будто задымился от разлитой в нем магии, вежливое обращение в его представлении приравнивалось унижению, что весьма забавно. Сразу как-то стало нечем дышать, Алена слишком много, так что лицо даже чешется от его дыхания. Он ударил одной рукой в стену совсем близко моей головы так, что я вздрогнула, почувствовав, как каменная крошка посыпалась за шиворот.