— Будьте тверды той клятве, которую принесли, — сказал напоследок привратник и указал на скамью в первом ряду.

Это было приветствие, написанное на фасаде Городской ратуши, но я-то понимала, о какой клятве толкует этот человек.

Но времени размышлять не было. Экзамен начался.

Семеро господ заняли свои места за длинным столом в центре, я осталась сидеть на первом ряду, а зрители, коих я насчитала не менее тридцати мужчин, заняли места позади меня в зрительном зале.

Председательствовал градоначальник Ульрих Метровский.

— Вы подтверждаете, что являетесь дочерью преступной Исильды Крусти, сожжённой на костре? — спросил он, сдвинув брови.

Вот как, пошёл с козырей!

— Да, подтверждаю, господин! — кивнула я. Этот экзамен всё больше напоминал суд.

— Позвольте засвидетельствовать почтенному собранию, что присутствующая Габриэлла Крусти имеет высокий пятый уровень,  — перехватил инициативу чиновник, регистрировавший меня позавчера в Управлении.  Говорил он не то с прискорбием, не то с предвкушением моего провала. — Но ранее в целительстве или иной значимой деятельности замечена не была.

— Что вы можете сказать о своём желании приобрести метрику на целительство? — спросил Стефан, сидевший от отца по правую руку и пытающегося вжиться в роль «доброго полицейского».

Говорил с участием, ловил каждое моё слово, но я-то знала, что беспокоится он не столько за меня, сколько за сохранение своего инкогнито в наших недавних отношениях.

— Оно искренне и велико. Я хочу помогать людям справиться с болезнями.

— Людям? — тут же спросил ещё один господин в чёрном. — Вы знаете, что вам придётся лечить не только людей, но и магических питомцев? Уверены, что справитесь?

Ага, да раз плюнуть! Я уже лечила кота-баюна и дракончика. Во втором случае, правда, он и сам выздоровел, но всё же запишу эту победу себе.

— Я справлюсь, — ответила я и получила от членов комиссии снисходительные усмешки.

— Тогда начнём, да? — заговорил человек неопределённого возраста, похожий на грифа. Худой, лысый, с такой тонкой шеей, что мне казалось, она вот-вот обломится, и голова с зелёными глазами-бусинками покатится к моим ногам как кочан капусты.

— Начинайте, Гравий.

Им оказался первый лекарь в «Верхних холмах». Тот самый, который не подходил к больным, чтобы не заразиться, и всегда говорил, что всем мы смертны, поэтому и лечение не помогло. Небеса надумали забрать бедолагу, а он продлил ему минуты пребывания на земле. С вас, мол, уважаемый, три сотни венгов. Пребывание на земле стоит недёшево.

Всё это вмиг показала мне память Габи, решившая сжалиться над попаданкой в самый критичный момент.

— Дитя, вы в курсе, что экзамен будет состоять из двух действий? Сначала вас проверю я, потом мой уважаемый коллега.

Гравий подошёл ко мне и взял за руку, словно собирался проверить пульс. Двигался лекарь бесшумно, переставлял ноги, как механическая кукла, наверное, у него были проблемы с тазобедренными суставами. И если это то, о чём я думаю, общее недоразвитие соединительной ткани, обусловленное генетически, то у лекаря должна быть ещё и миопия.

Близорукость его очень кстати. Надо запомнить.

— Это честь для меня, господин, — ответила я и присела в книксене.

— Вот и хорошо, — Гравий продолжал держать меня за руку и оглаживать большим пальцем вену на запястье.

Странно, но никакого магического воздействия я не замечала. Зато зрители за моей спиной даже дышать боялись.

Гравий театрально взмахнул рукой и медленно приложил её к своему лбу. Что-то мычал, будто мантру читал, пару минут, во время которых у меня жутко зачесалась правая лопатка, и я стала переминаться с ноги на ногу, чтобы хоть как-то отвлечься.