Недолго моя тайна хранилась, точнее, совсем не хранилась.

— Правда, Марсель Андрианович, — я предпочла не лукавить. — Сами понимаете, первая любовь, она как первая дорогая сумка. Бросил взгляд, забылся и никакой логики.

Странно, но мое сравнение князю пришлось по душе.

— Это замечательно, — мгновенно просиял он, — значит, первая любовь и лечится новой покупкой сумки, в смысле новым женихом.

Плохо русал понял мою метафору, но и я не была точна в формулировках.

— Знаете, — Мореславский продолжил, отпустил меня и сощурил глаза, — вынужден предупредить. Соперников я не потерплю. С уважением отнесусь к вашим бывшим притязаниям, но молю быть осмотрительней. И с нашими юношами не заигрывайте...

— Иначе что? — напряглась я. Из противных уст явно прозвучала угроза

— Иначе я буду действовать согласно своим внутренним правилам, — хмыкнул князь. — Невеста мне нужна срочно. Заметьте, хочу договориться полюбовно, в ваше захолустье добровольно приехал, испытываю всяческие неудобства, а мог бы сватовство еще в Морском царстве устроить, на батюшку вашего надавить. Давайте друг другу проблем не доставлять?

Закончил он нарочито помпезным тоном.

Будь я года на три помоложе, я бы прислушалась, но с поступлением обрела уверенность — блондинки не сдаются, несутся на пролом, словно косяк тунцов, пойманных в сети, жутко тупят, возможно, до летального исхода, но не сдаются. И я не буду.

Все, князь, ты сам вступил на эту шаткую тропу войны.

Не успев выругаться, объявить гаду морскому, что не на ту напал, я, да и он тоже, услышали дикий рык. Мы оба, хмурые и разозленные, не сговариваясь, повернулись к источнику звука и обомлели.

На нас несся большой, бешеный и яростный волк. С трудом, но я узнала в животном своего однокурсника Богдана Яколевского.

— Мамочки! — заверещала я, когда блеснули клыки студента.

— Встаньте за мной, — храбро завопил князь.

Как и следовало поступить прославленному воину, он прикрыл меня своей спиной, вот только не учел, что волчья ипостась морского жителя предпочтет жительнице, потому что я пахну поприятнее.

Зверь остановился, зарычал и примерялся к прыжку.

— Богдан, — пыталась воззвать к рассудку парня, — что на тебя нашло?

Ответом мне был очередной оскал.

— Мила, беги, — быстро сориентировался профессор, — я попробую его задержать.

— Вы когда-нибудь видели, чтобы русалки улепетывали? — скептически отозвалась я.

Каюсь, ужас сковал все конечности окромя длинного языка

Марсель Андрианович редко покидал морской берег, мог рассчитать темп акулы или кита на дне, но в Светлогорьевских реалиях ориентировался плохо, в связи с чем ему было простительно не знать о скоростях лесного хищника. Я бы не убежала, я бы максимум пересекла тропинку, запнулась, а после бы боролась с охотничьими замашками. Мне укусы на лице не пойдут, предпочитаю не жертвовать миловидным лицом.

Зато внезапно вспомнила о заслугах Яколевского перед университетом. Он богатырем не был, но это не мешало бравому парню собирать различные награды в спортивных достижениях. Слава богам, что возле меня палка сухая валялась. Подняла, помахала ей перед глазами серого. Взгляд волка заметался, он на мгновение заскулил. Решал, что важнее, игра или добыча.

— Знаете, — пробормотала я, чтобы Марсель услышал, — лезли бы вы на дерево.

К счастью, волк не медведь, цепкостью лап не отличался.

— А как же вы? — испуганно затаился Мореславский. — Я вынужден вас защищать.

— Если вы за десять секунд не взберетесь, защищать некого будет. Не переживайте, у Валерия четверо детей, и от последнего ребенка батюшка отчаянно пытается избавиться. У вас ни одного. Сомневаюсь, что Кощей и отец дипломатическому скандалу обрадуются. — Провозгласила я, кидая хворостину подальше от себя.