Анника поперхнулась вином и так громко расхохоталась, что её лицо приобрело тёмно-розовый оттенок.

- Я думаю, мы можем округлить в её пользу. Она так старается…

- Ну вот и всё, - Алексиус улыбнулся. – И всё же хорошо иметь друзей. Давно мне не было так легко.

- Подожди-ка, ты сказал, что говорил об… этом, - Анника поводила пальцем между ними. – С Мейрой и Раймиром?

- Ах… да, хорошо. Я был убеждён, что всё испортил. Мейра сказала мне, что я ошибался. Она будет невыносима, когда узнает, что была права, - Алексиус закатил глаза.

- Понятно. И что ещё она тебе сказала?

Перенеся свой вес на другое бедро, Алексиус приготовился и тщательно подбирая слова, произнёс:

- Она… Ах. Хорошо. Это несколько неловко, - он прочистил горло. – Она, э-э… обнаружила, что я чего-то хочу. Чего-то, что ты, по-видимому, можешь мне дать. Она была в этом совершенно уверенна.

К счастью, Анника занялась нарезкой буханки хлеба и намазыванием её маслом и не попыталась встретиться с Алексом взглядом.

- Это так. Ну что ж. Это что-то, что ты делал раньше? – она протянула Алексу ломтик хлеба, как будто они обсуждали партию в азбаш.

- Э… я бы так не сказал.

- Должна ли я сделать вывод, что Мейра знает, чего ты хочешь, лучше, чем ты сам? – на лице Анники появился намёк на понимающую улыбку.

- Ах, она… кхм… Очень проницательная, - сказал Алексиус. – Послушай, нам действительно нужно вот так танцевать вокруг да около? Разве мы не можем просто перейти к самому интересному?

Анника глубоко вздохнула и поставила свой бокал. Она наклонилась вперёд, положив руки на колени, её лицо выглядело сосредоточенным.

- Боюсь, это довольно важно. Некоторые люди… им нравится притворяться сражающимися или проявлять непослушание, когда они прекрасно знают, что проиграют, потому что они с нетерпением ждут своего «наказания» в конце. Это может доставлять невероятное удовлетворение.

5. 5

- Могу себе представить, - заметил Алексиус с мечтательной ухмылкой на лице. Когда Анника улыбнулась в ответ, глядя на него сквозь пелену пышных ресниц, у Алексиуса немного перехватило дыхание. Сердце мира, но эта женщина была до абсурда сексуальна. Как он сразу этого не заметил?

- Но, - сказала Анника, откидываясь назад и сцепляя руки за головой, так что её спина по кошачьи выгнулась, а грудь в открытом декольте платья заметно приподнялась, - некоторые люди ничего так не хотят, как угодить, подчиниться воле другого человека. Они готовы на всё ради своего партнёра. И это может быть опасно. Только представь, насколько сокрушительно было бы принять одно желание за другое. Человек может совершенно случайно причинить другому много боли.

Желудок Алексиуса сдавило спазмом.

- Проклятые демоны, - прошептал он. Он вспомнил, как отчаянно хотел угодить Мейре, вспомнил свою панику, когда подумал, что у него ничего не получится. Если бы Мейра намеренно подстроила его провал, Алексиус ничего не смог бы сделать, чтобы предотвратить это. Его затошнило от осознания того, каким никчёмным он бы чувствовал себя потом.

- Анника, это… Сердце Мира… Это случилось с тобой?

Взгляд Анники стал рассеянным, она уставилась на небо.

- К сожалению, да. Я была молода, он тоже. Всё это была игра, по крайней мере, мы так думали. Пламя, я тогда только-только вернулась домой… Он был одним из немногих, кто захотел поддержать меня, утешить по-своему… и по-своему помочь. Бездна это… что ж… Как я уже говорила здесь любая магия и любая сила служат тому, чтобы подтверждать твоё господство и подчинять. Здесь ничего не знают о доверии и любви. Наполовину я думала, что это соревнование, наполовину – что это игра… Никто из нас не понимал, когда всё стало слишком серьёзным. Он… запаниковал. И, возможно, только это его и спасло.