- Фролов, командир спасотряда.
- Да вы что! - глаза молодого человека расширились. – Вы живая легенда СС двадцать пять! Кому скажу - не поверят!
- Это еще почему?
- Все думают, что Фролов давно умер, в очередной раз героически спасая станцию. В нижних уровнях о вас песни слагают.
- Вот еще! – фыркнул Василий. – Даже не собираюсь, - он решил переменить тему. - Но десерт на самом деле хорош.
- Не врете? – лицо Ника стало счастливым. – Это я его придумал.
- Молодец! Я рад за тебя. Увидимся.
В своем небольшом кабинете Фролов первым делом нажал кнопку диспетчерской:
- Записать к Соболеву.
Спустя короткое время из динамика донесся девичий голос:
- Только на завтра в час дня.
Василий громко возмутился:
- Это командир СС! Какое завтра?!
- Ой, извините, Василий Иванович, не признала. Огонек не загорелся. Опять радиотехники вовремя профилактику не провели. Сейчас уточню лично. Так, Петр Степанович примет вас через полтора часа.
- Другое дело! Спасибо.
Фролов поставил термос с напитком на стол и налил в кружку. Он любил с утра неспешно почаевничать. Хотя назвать чаем этот напиток было бы кощунством. Но во всяком случае он бодрил. Смесь высушенных трав и каких-то грибочков. И за чаем хорошо думается. А поразмышлять было о чем. Неладное на станции творится. Не замечаемые им ранее мелкие перемены, открывшиеся неожиданно нюансы, которые о многом говорят. Все это вместе именного сегодня внезапно сложилось в пеструю мозаику. Особенно удивили прорехи в сохранении технологий. Одна смерть и вся станция вынуждена есть по утрам неудобоваримую дрянь.
«Так, подожди! А была ли смерть того пищевого инженера случайной?»
На «бунт пубертантов»» позже многое свалили. И именно после него усилилась Секция Охраны. СО, которых немудрено обозвали полисами. Вместо старого и более длинного наименования полисмены. Так и к спасателям прикрепилось именование «Выходящие». Это закономерность. Изменилась среда, меняется и язык общения. Люди за последние десятилетия резко упростили быт и личные отношения. Поначалу до введения жесткого брачного института между людьми вспыхивали романтические связи. Со временем они затихали, появлялись обиженные, возникали ссоры, иногда переходящие в рукоприкладство. А это уже проблемы всего социума.
Ладно, если обычного рабочего в качестве наказания сошлют на уровень ниже. А если это талантливый инженер и медик? Отбывание им назначенного срока обычным рабочим на грядках или в бассейне с водорослями приносит станции убытки. Пришлось менять правила и водить запреты. А контроль сексуальных отношений - это необычайно сильный стимул для властных институтов. И если первые директора справлялись с этой проблемой с помощью старых психологов, то как дела обстоят нынче? Сколько из тех «Первых» осталось на своих постах.
Но самое важное – изменились люди на станции, выросли два поколения с иными взглядами на жизнь. И психология «атмосферного» существования в подземелье уже не работает. Кто-нибудь наверху разрабатывает новую? В текучке дел он и сам мало интересовался внутренними проблемами станции. Хватало и внешних. Сколько кризисов и потерь им пришлось пережить, что уже память подводит. Иногда казалось, что они не выдержат, уйдут в небытие. Но последние исследования могли дать им слабый шанс, которым стоило воспользоваться. Впервые за эти тяжкие тридцать лет нахождения на грани появилась робкая надежда. Так нет же - проблема начала грызть маленькое человеческое общество изнутри.
Что они сделали не так?
Фролов допил чай и встал с места. Пора бы и поработать. Он подошел к пульту и нажал кнопку. Простейший и крайне надежный экран медленно зажегся. На нем появилось изображение дежурного поста СС. Сейчас была вахта Валеры Громыхова, следопыта отряда. На станции они все исполняли еще несколько функций. Не было ресурсов, чтобы кормить такую ораву здоровых мужиков только за выходы на поверхность.