Фиона проучилась в академии еще два года, но я видела ее дважды: после исключения Ренарда она обвиняла меня, что из-за меня он вляпался в неприятности, хотя все было ровно наоборот; и второй раз через полгода, когда ректор Талмвир подарил мне степень академини. Именно подарил, потому что до академини мне на тот момент еще полагалось дорасти. И часы у подготовительной группы школьников, будущих кадемов, тоже дал, и мне пришлось срочно из полусумасшедшей магини становиться приличной преподавательницей!

Не выдержав боли от ностальгии внутри, я расхохоталась. Над поведением Ренарда и его реакциями на мои слова не посмеяться было подобно преступлению против морали и совести. Гордыня и зависимость от похвалы окружающих, жажда быть хорошим для всех еще никого не приводила к истинному успеху и счастью. А уж я постараюсь, чтобы его жизнь в академии медленно и неотвратимо скатывалась в ад. Только бы ректору Талмвиру не попасться с поличным!

Приженную янтарным кнутом кожу на шее тянуло, и я, отсмеявшись, не видела больше причин сидеть на полу. Мне полегчало. И, на мой взгляд, первая встреча лицом к лицу с моим врагом прошла наудивление успешно. Я не потеряла контроль. Я не сорвала себе психику. Мне даже практически не было больно, словно я заморозила эмоции, чтобы не показывать их ему. Я не могла показать слабость, чтобы он не ударил в больное место, как это сделала я. Один-ноль в мою пользу, не так ли?

Мазь для ран, нанесенных янтарным кнутом, хранилась в верхнем ящике стола в кабинете, будучи замаскированной как крем для лица. Когда магистр Хансом обыскивал мой кабинет и спальню, то ничего интересного не нашел. Понятия не имею, что он рассчитывал найти, а я совершенно точно знала, что ушел он с пустыми руками.

В кабинете меня ожидал сюрприз: письмо из министерства образования с приглашением на ежегодные чтения. Чтения будут проходить в министерстве через два с половиной месяца, и давалось семь недель на оформление заявки. Посетить министерство я не смогу, а вот отправить статью на заочное участие я могла. И обязательно поучаствую… заочно.

В преподаватели Шакарасской академии шли не для получения финансового вознаграждения, а ради науки. Днем академики и магистры учили кадемов, а вечером и в выходные проводили исследования и писали научные работы. Я не была исключением, учитывая что смогла заслужить высшую магистерскую категорию, для получения которой пришлось написать несколько серьезных работ.

Моей специализацией было изучение темных материй, и главную сложность представлял переделка исследований, проведенных в темном мире, на аналоги, которые было возможно повторить в светлом мире. Рассказывать всему свету про существование темного мира я не имела права.

А еще я могла похвастаться несколькими созданными лично мной проклятиями. Притом одним из своих собственных я наградила уходящего инструктора Сейнтьерри. Маленькое проклятьице, не несущее угрозы жизни и здоровью, зато способное подорвать его репутацию в первый же день в академии. Притом самостоятельно догадаться о наложенном проклятии он не сможет, даже если пройдет мимо зеркала. Об этом ему должен сообщить кто-то из окружающих.

Безобиднейшее проклятие базировалось на законах преломления света. Смотрящий сверху (высоты уровня глаз достаточно) не заметит ничего подозрительного, а вот со стороны… Со стороны казалось, что верхний слой неживой материи как будто бы прозрачный, словно бы его не существовало. Кратко говоря, инструктор Ренард Сейнтьерри уже полчаса ходил без штанов.