У меня перехватило дыхание и поджались коготки. Слух подвел меня! Он обманул меня! Ректор Талмвир знал, очень хорошо знал, по чьей вине я стала такой, я стала хранительницей портала в темный мир и имела возможность покидать подземелье только в маленьком пушистом теле Ниты, притом исключительно в пределах академических стен. Я солнца уже десять лет не видела! Ректор Талмвир не мог столь жестоко и беспощадно поступить со мной!

— Приветствую вас, кадемы Шакарасской Академии Магии! — провозгласил инструктор сильным малознакомым голосом. Я отказывалась верить, что новый инструктор был тем самым мерзавцем, который уничтожил мое будущее и приковал меня неразрывными путами к темному миру. — Когда-то я тоже учился в славной Шакарасской Академии, и хотя судьба увела меня в Военную…

…точнее ректор Талмвир вышвырнул в конце первого курса когда разобрался в том, что произошло тогда, десять лет назад! От тебя, старшего сына, даже отец отказался, осознав насколько ты бестолковый и даже опасный для репутации славной семьи Сейнтьерри. Что он, что его отец обожали слово «славный» и совали его по делу и без дела!

Меня явственно трясло от боли прошлого и ужаса настоящего, но сдвинуть лапы с места я не могла. Они словно приросли к столу, к драной мной же скатерти. Никто кроме ректора Талмвира не знал нашего с Нитой секрета, поэтому я могла позволить себе уйти прямо сейчас, спрятаться в своей каморке и носа не высовывать из подземелья.

В ушах зашумело, и я перестала слышать, что говорил новый инструктор кадемам. Я уже буквально легла на столе, но все смотрели на ректора Талмвира и — мне страшно было произнести это имя даже в мыслях — на Ренарда Сейнтьерри. Я буквально ползла к краю стола, пока не свалилась с него сначала на стул, а затем вовсе на пол. Падать было больно, но по сравнению с внутренней болью физическая — ничто.

Ничто, пока я не чихнула сгустком тьмы. Раз тело Ниты не выдерживало, то что в этот самый момент происходило с моим человеческим телом? Пока не потеряла рассудок, я рискнула и вырвалась из кошачьего тела, возвращаясь в человеческое без физического контакта. Это было опасно, но не опаснее полной потери контроля над захватившей мое тело тьмой.

Судорожный вдох не принес мне облегчения. Я словно подпрыгнула, резко выпрямив спину, и обнаружила себя в человеческом теле. В первую очередь я подумала, что Нита из-за моего экстренного выхода из нее могла пострадать. Во вторую — мое тело сочилось ядом тьмы, и только усилием воли я могла загнать его обратно, сконцентрировав в сердце. Или мне придется вызвать ректора Талмвира, но тогда я не могла надеяться на легкое решение проблемы: мы договаривались, если я не сдержу тьму, он не пожалеет меня во благо безопасности кадемов и персонала академии.

Надрывный кашель с кровью — не красной, а черной, проклятой — вырвался из меня, сжимая грудную клетку и причиняя невыносимую боль. Я терпела. Я молчала. И я боялась, что о срыве узнает ректор Талмвир. Не зря он устроил мне проверку! Он знал. Он знал о моих отношениях с Ренардом Сейнтьерри! Десять лет назад он встал на мою сторону, защитил меня, а мерзавца исключил из академии без шансов на восстановление. Даже богатейший человек королевства не смог заставить ректора Талмвира дать его неразумному сыночку еще один шанс! Так почему? Что изменилось сейчас?

Что изменилось сейчас? Почему он подверг смертельной опасности не только меня, но и всех в академии, пригласив на работу Ренарда Сейнтьерри? Зачем он спровоцировал у меня срыв? Чего он добивался? Или его отношение к магистру Хансому было не таким прохладным, как я считала? Он мстил мне за потерю «кормильца», привлекающего в академию подростков из самых влиятельных семей?