Я, абсолютно ошарашенно наблюдая за тем, как Шах вытаскивает из багажника последнее ведро и огромный пакет.

— Это... это что? — наконец выдавливаю, не сводя взгляда с вёдер.

Шах поднимает глаза и задумчиво морщится:

— Бляха, хлеб забыл. Побелку лучше на хлеб, да? Но там хлебцы есть.

Я хлопаю ресницами, чувствуя, как моё лицо принимает крайне глупое выражение. Несколько секунд просто смотрю на него, пытаясь понять, шутит он сейчас или действительно говорит серьёзно.

Он же с полной уверенностью продолжает:

— Ещё клубника там, селёдка, шоколад, шпроты… Если побелка не зайдёт, будет альтернатива.

— Побелка?.. — повторяю, совершенно растерянно. — Ты… купил побелку, чтобы её съесть?

— Ну, да. Мне сказали, это вроде как нормально. — Шах недоумённо хмурится, видя моё выражение лица. — Ты чего кривишься, малыха? Не то, да? Тебя на другое тянет?

Я уже практически уверена, что его где-то сильно ударили по голове. Внимательно рассматриваю его лицо и, наконец, замечаю царапину с правой стороны, от уха и до виска. Всё встаёт на свои места.

— Тебя ударили, да? — выдыхаю с облегчением, ощущая странное облегчение оттого, что всему этому безумию нашлось логичное объяснение.

Шах удивлённо касается пальцами счёсанного виска:

— А это при чём здесь?

— Ясно, сотрясение мозга, — вздыхаю, качая головой. — Тебе срочно нужен врач.

— Малыха, я в полном порядке, — рычит Шах, раздражённо глядя на меня. — Это забота такая, понимаешь?

— Забота?

Шах хмурится ещё сильнее, откладывает ведро с побелкой и начинает рыться в пакете. Через секунду он вытаскивает упаковку шпрот, гордо демонстрируя её мне:

— Они свежие, — серьёзно сообщает и тут же, не дожидаясь моей реакции, открывает жестяную крышку.

Резкий запах рыбы моментально ударяет мне в нос. Сначала я просто морщусь, но через долю секунды понимаю, что запах слишком сильный, слишком резкий, и меня начинает мутить.

— Каид… убери это… — шепчу, зажимая рот ладонью и чувствуя, как подступает тошнота.

Он озадаченно смотрит на меня, совершенно не понимая, что не так:

— Что, совсем не то? Может, селёдку тогда?

От упоминания селёдки тошнота усиливается, желудок болезненно сжимается. Не выдерживаю и, развернувшись, стремительно бегу обратно в дом.

— Эй, малыха! — доносится мне вслед голос Шаха, но я уже не обращаю внимания.

Залетаю в ванную, захлопываю за собой дверь и тут же наклоняюсь над унитазом. Меня начинает сильно рвать. Спустя несколько мучительных секунд слышу, как в дверь ванной осторожно стучат.

— Арина, всё в порядке? — раздаётся взволнованный голос тёти Веры.

Я кое-как прихожу в себя и выдавливаю хриплое:

— Сейчас выйду… Просто запах шпрот…

С трудом поднимаюсь на ноги, споласкиваю лицо холодной водой и смотрю на себя в зеркало. Бледная, растрёпанная, с глазами, в которых читается смесь ужаса и непонимания. Ну и утро...

Когда я выхожу из уборной, Шах стоит с таким растерянным выражением лица, что я даже забываю на секунду, как злюсь на него.

— Ты как? — спрашивает тихо, почти виновато.

— Шахин, давай в следующий раз обойдёмся без сюрпризов, ладно? Особенно тех, которые пахнут рыбой.

Он медленно кивает и добавляет почти задумчиво:

— Но побелку же не нюхала ещё...

— Давай по одному сюрпризу в день, хорошо? Мне нужно в комнату, я скоро.

Быстро скрываюсь за дверью и прислоняюсь к ней спиной, закрывая глаза и пытаясь привести дыхание в норму. Господи, беременность точно не самое простое испытание. Особенно если рядом такой человек, как Каид, который явно пытается проявить заботу весьма специфическим способом.