— Дианка дразнится и говорит, что моя мама меня бросила. Так ее родители говорят.

— Врать нехорошо, — как бы напоминаю.

— Наплевать, — девочка отмахивается. — Мы поедем стричься?

— А? Да. Николай, нас в салон.

Пока Адель с важным видом сидит на стрижке, я мысленно грызу ногти. Все, что произошло в школе, меня не просто напугало, я до сих пор не могу отойти. Слишком эмоционально, слишком личное это все для Адель.

Максим хотя бы представляет, насколько этой девочке не хватает матери?

Что там произошло вообще, если он даже слышать о бывшей жене не хочет? Ни единого упоминания же. Ничего. Словно такого человека никогда и не было.

Именно в этот момент почему-то вспоминаю свою мать и понимаю, что так ей и не перезвонила. А вот она мне раз двадцать набирала.

Что я ей скажу?

Она для себя уже придумала правду. Гадкую и ни капли нереальную.

Перезвонить ей не решаюсь. Выслушивать нотации нет никакого желания. Но вопрос, кто ей рассказал о моей работе, конечно, интересует.

— Готово.

Парикмахер подает Адель руку, и та спрыгивает с кресла.

— Красотка, — вытягиваю большой палец вверх.

— Поехали скорее домой, хочу показаться папе.

Дома папу мы, конечно, не застаем, но ждем его до победного. Макс возвращается в половине одиннадцатого.

Как только хлопает дверь, Ади бежит к отцу навстречу.

— Папочка, у меня каре. Смотри!

Адель крутится вокруг своей оси, улыбается, а подол ее платья разлетается, превращаясь в пышный колокольчик.

Макс с улыбкой наблюдает за дочкой, а потом присаживается на одно колено и крепко ее обнимает.

Укладывает он ее сам. Счастливый.

А вот спускается уже злой как черт, разговаривая по телефону.

— Какая жена? Куда вернулась? — Макс меняет тон, а я вжимаюсь в кресло. — Что значит она была в школе сегодня? — бросает на меня злющий взгляд. — Понял.

Максим убирает телефон в карман, смотрит на меня пристально.

— Почему ты не сказала?

— О чем?

— О том, что моя бывшая сегодня приезжала к Адель.

Тру лицо, нервно прикусывая нижнюю губу.

— Максим…

— Максим Игоревич, — давит голосом. — У тебя очень узкий список обязанностей, и в них входит рассказывать мне все, что происходит в жизни моей дочери!

— Извините, — поднимаюсь на ноги, сглатываю. — Ваша жена бывшая не приезжала.

— Ты меня за дурака держишь?

— Нет. Просто так вышло, что ваша бывшая жена, кажется, я…

Шалимов, уже явно приготовившийся орать, прищуривается.

— Адель в школе кто-то из одноклассников сказал, что мама ее бросила, и она вот решила доказать, видимо, что это не так, — пожимаю плечами.

Максим трет затылок, продолжая на меня смотреть.

— Я не успела сориентироваться, а потом просто не смогла…

— Я понял, — кивает.

— Я не знала, как тебе сказать.

— Не думал, что ты так быстро войдешь к ней в доверие.

— Я тоже. Простите, нужно было сразу рассказать.

— Нужно. Не нужно другое, — ловит мой взгляд.

— Что?

— Привязывать к себе мою дочь. Ты же здесь не навсегда.

— Я просто хотела подружиться.

— И у тебя получилось.

Макс как-то грустно улыбается и отходит к окну.

— Моя жена ушла к моему конкуренту, когда Ади было шесть месяцев. Ей была не нужна дочь. Ей были нужны деньги. Много. У меня тогда столько не было. Через два года этот козел разорился, и она приползла обратно.

— Ты не простил, да?

— А было кого прощать? — хищно улыбается и скользит по мне взглядом, от которого бегут мурашки. Нечеловеческим каким-то.