— Простите, — спохватываюсь и забираю у нее все, что она мне принесла.

— Вы знакомы?

— С Максимом? Да, — киваю. — Жили когда-то в одном дворе. Очень давно.

— Понятно, — Инга едва заметно улыбается.

— Простите… А он сам меня утвердил на эту работу?

— Сам.

— Ясно, — выдавливаю улыбку и направляюсь в ванную.

Теперь становится окончательно понятно, почему меня взяли сюда без опыта и рекомендаций. Хорошо это или плохо, пока не знаю.

Вопрос, зачем Максим мне помогает, все еще висит в воздухе.

Открываю кран, регулирую воду до комфортной температуры, обливаю ватный диск вонючим раствором. Весь следующий час, а может и больше, отмываю свое лицо. К концу этой процедуры меня жутко тошнит, а кожу жжет. В некоторых местах, где я дольше всего оттирала зеленку, остались красные пятна.

Умываюсь несколько раз теплой водой с пенкой, а потом наношу на лицо толстый слой жирного крема.

Выбрасываю гору использованных ватных дисков в небольшое ведро под раковиной и открываю в комнате окно, чтобы выветрить этот тошнотворный запах. В зеркало на себя смотреть больше совсем не хочется, я не знаю, когда сойдет краснота и не сожгла ли я кожу. Слишком уж остервенело старалась все оттереть.

Бесилась, потому что процесс затягивался и зеленка все еще была на моем лице, плюс от Ершова пришло очередное сообщение с оскорблениями. Его мать снова попала в больницу, и, конечно же, крайней он делает меня. Это я виновата в том, что у Веры Кирилловны подскочило давление. Конечно я. Кто же еще?!

Спускаюсь на первый этаж ближе к обеду. До момента, пока Адель не вернется домой, у меня, можно сказать, свободное время.

Скольжу кончиками пальцев по перилам, напевая себе под нос какой-то хитовый хит, звучащий сейчас из каждого утюга. Увлеченная этим занятием, не сразу замечаю Максима. Он сидит на диване с ноутбуком. Работает дома?

Нервно переступаю с ноги на ногу уже на паркете.

Шалимов ухмыляется, когда ловит мой взгляд.

— Ты, — замолкаю. — Вы сегодня работаете дома?

Решаю, что правильнее будет, если перейду на «вы». Неважно, знакомы мы с Максом или нет, я все же здесь нанятый персонал. Так вроде как правильно.

— Давай лучше на «ты». Мне так привычней. — Макс ставит ноутбук на кофейный столик и поднимается на ноги. Подходит совсем близко и внимательно рассматривает мое лицо. — Адель не раз уже так делала. — Убирает руки в карманы, а его брови съезжаются к переносице. — Прости. Я не всегда могу уделить ей время, вот она и отыгрывается на других. Привлекает мое внимание.

— Не думала, что у тебя есть дочь.

— Рожей не вышел?

Мне чудится или я слышу в его голосе ледяные нотки?

— Нет. Нет. Я имела в виду, что…

Натурально начинаю задыхаться. Волнение зашкаливает. Инга же просила не развивать эту тему с ним. Ну вот куда я лезу?

— Я понял. Не кипишуй так. Я не афиширую свою личную жизнь. Вообще.

— Хороший выбор, — опускаю голову и улыбаюсь. Мои родители так разрекламировали наш с Лёшей брак в моем родном городе… Каждая подружка маминой подружки знала, какой у меня хороший муж. Золото просто.

Глупость. Сущая глупость.

Чувствую взгляд Максима. Внимательный такой, будто он хочет мне что-то сказать или ждет, что скажу я. Я и говорю, точнее, спрашиваю:

— Ты взял меня на работу, потому что мы знакомы? Потому что пожалел?

Все еще дико стыдно за ту картинку, что Максим увидел в моей квартире, когда пьяный Лёша выгнал меня из дома в одних носках.

— С чего ты это взяла?

— У меня нет опыта, рекомендаций…

— Ты хороший человек. Иногда это важнее.

Приоткрываю рот, но звуков из него не вылетает. Между нами повисает тишина. Стоим смотрим друг на друга. Максим отмирает первым.