— То есть подобное происходит не впервые?

— Не впервые. Только другие отскакивали, как ошпаренные.

— Конечно, — хладнокровно кивнул Аддис, — Не каждый выдержит такую боль.

И, противореча собственным словам, крепко обнял за талию и накрыл губы поцелуем. Неотрывный цепкий взгляд притягивал и манил, заставляя повиноваться.

Я не почувствовала с его стороны ни капли нежности, лишь яростное желание: твёрдые горячие губы целовали по-хозяйски, жёстко, бескомпромиссно.

Грубая ласка отзывалась в теле приятным томлением и негой… Нетерпением и ожиданием большего. Но всё это было не моим!

Путём нехитрых логических умозаключений я пришла к выводу, что чувственность так некстати взбунтовалась из-за волшебной травки, которую давеча выпила «для бодрости»…

От осознания, что «это» случится здесь и сейчас, тело мелко задрожало. Я собрала в кулак всю силу воли, и уже хотела пнуть наглого мага, как он сам с глухим шипением разжал железную хватку.

Хмурые тучи с бездонными зрачками, расширившимися от запредельной боли, метали нешуточные молнии.

Он двумя пальцами зацепил мой подбородок и дёрнул вверх, вынудив поднять голову. Ноздри хищного носа трепетали, словно чуя желанную добычу, но голос оставался холодным и бесчувственным.

— А ведь ты понимала, зачем я тебя купил.

— Нет! Я подумала…

— Что ты подумала?

Равнодушный тон совершенно не сочетался с откровенным бешенством, которое плескалось в серых глазах.

Это несоответствие выглядело по-настоящему жутко.

— Что раз вы не показываете интереса, значит, купили меня для чего-то другого.

Аддис как-то по-звериному оскалился.

— По-твоему, я мальчик, который не умеет справляться с эмоциями? Который выставляет свои желания напоказ?

С такого ракурса я не догадалась рассмотреть этот вопрос, а потому и ответить было нечего. К тому же стоять, задрав голову, не слишком удобно, а подбородку так и вообще — больно.

— Предпочитаешь стать ингредиентом для чёрного ритуала, лишь бы не попасть в мою постель? — прошипел мужчина прямо в губы.

А вот такого я и предположить не могла!  Хотя следовало — ведь не просто так люди шарахаются от чёрных магов... Они бы и в открытую разбегались, но трясутся от страха при мысли о возможных последствиях.

— Я надеялась, что вы возьмёте меня в ученики, — прошептала, уже догадавшись, насколько жалко и глупо выгляжу.

Мужчина несколько мгновений непонимающе смотрел, будто надеялся, что ослышался. А потом вдруг отпустил подбородок и рассмеялся тихим, вибрирующим смехом.

Мне-то казалось, что он вообще не способен веселиться. Ан нет. Видно, время от времени предпочитает выпускать эмоции на волю.

Освежиться, так сказать.

— В тебе нет магии, девочка. Да если бы и была. Мне не нужны ученики. От них одна морока, а пользы никакой. Так что нет, Арника. Девственница, конечно, прекрасно подходит для парочки серьёзных ритуалов…

— Почему вы решили, что я девственница? — перебила, потеряв всякий страх.

Но маг не разозлился. Лишь неприятно ухмыльнулся.

— А ты куда более занимательный экземпляр, чем я полагал поначалу. Сильная защита неизвестного свойства, строптивый характер. Что ж, тем лучше, — в пасмурных глазах сверкнула серая сталь, —  Я очень многое знаю и вижу. Твоя девственность — самое простое в этом весьма и весьма длинном списке.

Мужчина резко наклонился, ухо и шею опалил жаркий шёпот:

— Я хочу тебя, девочка. А то, чего я хочу, я всегда получаю. Это — закон.

И, развернувшись на каблуках, вышел за дверь, а я без сил упала на кровать. Невидящий взгляд остановился на роскошной золотой лепнине высокого потолка.