Методом проб и ошибок выбрали третий вариант – сцепили нарты вместе, поставив их одну за другой,  девять своих лаек запрягли вместе, а белую красавицу пристегнули на длинном ремне, который позволял ей достаточно свободно перемещаться, нагоняя собак.

Всё наладилось – Умка бежала, почти не налегая на постромок, временами порыкивая, а лайки старались не за страх, а за совесть.

- Если хозяина найдём, - изрёк на очередной стоянке Исе, - отдам за Айнан столько оленей, сколько он попросит. Эта собака бесценна!

- Айнан? – решил уточнить Нанэк.

- Да, это теперь её имя!

До вожделённого Певека оставалось два дневных перехода. Чукчи не спешили, успевали с запасом, тем более что с появлением Айнан у лаек будто бы сил прибавилось – за день проходили больше, чем обычно. И это учитывая, что кое-где снег уже лежал довольно глубокий и рыхлый, лапы собак проваливались.

Нельзя сказать, чтобы Умка была в восторге от необходимости изображать из себя ездовую собаку, но она терпела, ухватившись за единственный реальный шанс попасть на Большую землю.

В посёлке уже давно обнаружили её исчезновение, Максим наверняка всех на уши поставил. Очень помог снегопад – дня два у волков уйдёт только на проработку юго-юго-восточного направления. Когда переключатся на северное направление, да доберутся до Певека, она уже будет в Москве. Тем более что никто в городе незнакомую девушку не увидит, а на собак внимания не обращают – тут их толпы – с чукчами приходят, живут при столовых, прибегают с промыслов, чего их рассматривать? Оборотни покрутятся,  выяснят, что никого похожего на беглую женщину не встречали, и вернутся прочёсывать тундру.

Правда, есть надежда, что её письмо подействует, и альфа не станет тратить силы и время на её поиски. Но надежда небольшая – волки не любят, когда их оставляют с носом. Пусть фиктивная и временная, но по документам она его законная жена. Максим будет в бешенстве.

Умка поёжилась, и лайки ещё прибавили ходу.

На стоянках она продолжала демонстрировать ум и сообразительность, укрепляя Исе в мысли, что эту суку он из рук не выпустит.

- Нанэк, смотри, впереди, вон там, ручей. Он замёрз, по льду бежать удобнее, чем по свежему снегу. Я буду молчать, посмотрим, куда побегут собаки – свернут в русло ручья или продолжат путь по верху, - сказал Исе, широким шагом поспевая за нартами.

- Собаки побегут прямо, - ответил зять. – Они сами не думают, им сказали – делают. Приказа свернуть не дашь – как догадаются?

- А посмотрим, - хитро прищурился оленевод. – Я наблюдаю за Айнан. Смотри и ты.

Умка хмыкнула про себя – если бы не подсказка, она, конечно же, и не подумала свернуть. Откуда ей знать, как тут всё устроено? Значит, умная собака свернёт, обычная – побежит прямо?  Айнан очень умная собака! Ещё бы так хвост не ныл – оказалось, что всё время держать его задранным довольно тяжело.

Вот и ручей.

Волчица низко рыкнула, слегка переместившись вправо, лайки немедленно шарахнулись влево и вынесли нарты на лёд.  Бежать и вправду стало легче.

- А что я говорил! – довольный Исе даже руками всплеснул. – Редкая собака, никому не отдам!

Внимательно слушая, о чём говорят люди, Умка ещё несколько раз демонстрировала свою «сообразительность», чем неизменно приводила Исе в восторг.

Наконец, поднявшись вместе с упряжкой на довольно высокую, хоть и пологую гору,  Умка увидела не только город, но и бескрайнее море.

Добрались!

Интересно, что цвет воды другой, не как у океана, на берегу которого стоит Владивосток. И запах другой.

Оленеводы к городу не свернули, повели нарты мимо, Умке осталось только со стороны смотреть. Настоящий город, пусть и небольшой.  Вдоль берега стоят пятиэтажки, правда, часть зияет пустыми окнами, явно не жилые. Зато вон там совсем новенькие бело-синие и красно-желтые дома, даже детская площадка есть! А  за домами видны башни кранов – там, наверное, морской порт.