Разговор вроде бы был окончен, но Алена отчего-то не уходила. Все сидела и сидела рядом, ерзая на стуле, словно вошь на гребешке.

– Ну а ты что? – она вновь подала голос. – Нашел себе кого-нибудь?

Я замер в замешательстве. Конечно, по-хорошему следовало сохранить связь с Юлькой в тайне. Но, с другой стороны, Аленка ведь сама только что призналась, что мутила с другим. Поэтому мои руки вроде как развязаны. Да и поднадоела она мне порядком.

– Эм... Если честно, да, – я решил воспользоваться шансом и избавиться от нее. – Была у меня там одна девчонка…

Сначала лицо Алены комично вытянулось от удивления, затем на нем появилось выражение оскорбленной невинности. Ну а после она зарядила мне звонкую пощечину. Ладошка у Аленки была маленькая, но удар выдался знатный. Щеку обожгло, и кровь моментально прилила к лицу.

Однако я лишь усмехнулся. Уже сбился со счету, сколько раз девчонки били меня по лицу. Что поделать, нравились мне темпераментные натуры.

Окатив меня гневным взглядом и одарив целым букетов малоприятных эпитетов, девчонка наконец поднялась на ноги и стремглав понеслась прочь из столовой.

Я посмотрел ей вслед и равнодушно пожал плечами. Надо полагать, на этой минорной ноте наши отношения официально завершились. Что ж, это даже хорошо. Одной проблемой меньше.

4. Глава 4

–

Ярослав

Первое сентября в новой школе директриса великодушно разрешила пропустить. Стоять с веником цветов и целый час слушать торжественные речи о ценности знаний мне не хотелось. Вместо этого мы с Севкой все утро проторчали в качалке. Народу там было по обыкновению немного: дети всегда предпочитают занятиям на тренажерах игры в телефоне. Но нам с Севкой, как ни странно, нравилось заниматься.

Дело в том, что после прихода к власти Ирины Петровны дисциплина в детдоме значительно улучшилась, и так безнаказанно махать кулаками, как раньше, уже не получалось. Поэтому приходилось спускать пар, тягая железо.

Утро следующего дня выдалось суматошным. Леха Шилов, наш местный психопат из соседней комнаты, проснулся не в духе и стал биться башкой об стену.

У него такое иногда случается: накроет, и ни с того ни с сего давай головой обо все подряд долбиться. Один раз даже сотрясение заработал. Леха, чтоб вы понимали, не дебил. Он тесты всякие проходил: умственное развитие в норме. Да и для окружающих безобиден. Просто нервы у парня ни к черту.

Но мы к Лехе привыкли. На его самоистязания уже давно никто внимания не обращает. Даже воспиталки. Помучается да перестанет. Если голову разобьет, в медпункт отведут. Ничего страшного.

Облачившись в белую рубашку и классические брюки, я направился в свою новую школу. Настроение было безмятежным и ровным. Я примерно представлял, что меня ждет, потому что общался с "домашними детками" в лагерях. Так что вряд ли мои засранцы-одноклассники смогут меня чем-то удивить.

С фасада новое учебное заведение напоминало гигантскую зефирку. Трехэтажное здание было выкрашено голубой, желтой и бледно-розовой красками. "Здравствуй, дорогая школа!" – гласила пафосная надпись над главным входом.

Я пришел пораньше, так как мне нужно было зачем-то зайти к директору. Наверное, для того, чтобы выслушать тираду о том, какая замечательная у них школа и как мне повезло сюда попасть.

Директор по имени Дмитрий Александрович оказался грузным лысеющим мужиком лет сорока. Его маленькие поросячьи глазки с любопытством скользнули по мне, когда я, постучав, просунул голову в кабинет.

– Проходи, Ярослав, присаживайся, – он указал мне на стул у стены, а сам начал расхаживать туда-сюда. – Наше учебное заведение является одним из лучших в городе и лучшим в районе. Мы высоко ценим знания, дисциплину и взаимопомощь. Эти понятия являются основополагающими в жизни школы.