Мамашки были злобные, словно гадюки. Переживали за своих ненаглядных детенышей. Но мне по барабану, что они говорят. Их слова в мой адрес звучали почти что как ласка. Ну, по крайней мере, по сравнению с тем, что я слышал раньше.

В пятницу последним уроком была физкультура. В раздевалке пацаны обсуждали компьютерные игры и политику. О девчонках ни слова. Такие задроты.

Когда я вышел на школьный стадион, то первым делом обратил внимание на Алису Малыгину. Точнее на ее упругую задницу в обтягивающих лосинах. Она была одной из немногих девчонок на моей памяти, у которых вид сзади и вид спереди были одинаково хороши.

После нескольких кругов пробежки физрук, Олег Иванович, отправил одноклассниц отрабатывать волейбольные подачи, а парням разрешил поиграть в баскетбол.

Когда два капитана, Тарасов и Демидов, формировали команды, по очереди выбирая игроков, меня к себе брать никто не торопился. Даже худосочный Павлик и жирный Илья были распределены раньше, чем я.

Детский сад, ей-богу.

В итоге, оставшись последним, я попал в команду Демидова. Первые минуты играл сдержанно, как бы вполсилы. Баскетбол – контактный и суровый вид спорта, так что при желании действовать на поле можно очень даже жестко. Но калечить нежных "домашних деток" в мои планы не входило.

До тех пор, пока я не понял, что эти засранцы играют не командой против команды, а все – против меня. Сначала мне показалось странным, что ребята из моей команды в упор не видели меня, когда, защищаясь от противников, я хотел установить с ними зрительный контакт и осуществить передачу. Из-за этого мне приходилось держать мяч при себе дольше положенного, и пару раз я неслабо получил локтями по голове.

– Антюшин, ты что творишь? Калашников же в твоей команде! Зачем ты от него убегаешь? – вопил ничего не понимающий физрук.

Они явно издевались надо мной, и это вывело меня из себя.

Хотят жести? Они, черт возьми, ее получат.

Я начал грубо распихивать одноклассников по сторонам. Намеревался закинуть как можно больше мячей в корзину противника, и помощь собственной команды в этом мне была не нужна. Я ловил момент, когда эти вялые поганцы завладевали мячом, а потом забирал его и в одиночку пробивался к цели.

– Калашников, ты что-то разошелся! Давай аккуратнее! – пытался усмирить меня физрук.

Кроме этого ему нечего было мне сказать. Несмотря на грубую игру, правила я знал хорошо и старался не «фолить». Хотя, конечно, без этого тоже не обошлось. В конце концов, моя «команда» победила с отрывом в восемь очков. Неплохой результат, учитывая то, что я был единственным, кто нормально играл.

После физкультуры в раздевалке стоял характерный запах пота и носков. Я неторопливо стягивал с себя мокрую футболку, когда за спиной услышал грубоватый голос Тарасова:

– Новенький, а ты не охренел?

Положив футболку в ящик, я медленно повернулся и ответил:

– Охренел, конечно. Ты разве не заметил?

– Ты здесь никто и звать тебя никак. Будешь тише воды, ниже травы, сделаем вид, что тебя не существует. Будешь выпендриваться – получишь по роже, – с видом хозяина жизни заявил Глеб.

– А по роже меня ты будешь хлыстать? Или мамку попросишь? – с улыбкой поинтересовался я.

– Че? – на туповатом лице Тарасова изобразилось непонимание.

– Мамки, говорю, ваши на неделе уже приходили. Защитить вас от меня хотели, – усмехнулся я. – Я почему интересуюсь: если мамка по роже лупить будет, я, может, и задумаюсь над твоим предложением. А если ты, то извини, не напугал.

– Я матери ничего не говорил, – поморщился Глеб. – А тебя предупредил, еще раз высунешься – пожалеешь.