– Тогда могу просто верить в это.

– Веры в тебе нет, Ве-ра, - усмехаюсь, вспоминая сокращение, которым представлялась девушка. Нет, точно не подходит. Ника намного лучше, звучнее. Особенно когда произношу его на грани с рычанием. – Спи.

А у меня будет время подумать.

Что с тобой делать, Вера-Ника. 

25. Глава 25. Ника

– Доброе утро.

Я с опаской поглядываю на Дамияра, улыбаюсь смущенно. Мне кажется, что я насквозь пропахла им. Из-за того, что было ночью, а ещё я снова в его одежде. 

Футболка чуть длиннее прошлой, найденная в шкафу. Чистая, но я уверена, что мужчина прекрасно ловит все запахи. Чертов Альфа. И будто специально шумно делает вдох, чтобы я точно услышала. Поняла, что он делает.

Дамияр прижимается ко мне со спины. Не двигается, просто стоит. И не целует, и даже не пытается забраться под одежду. Просто стоит, пока я наблюдаю за кофе в турке. Молчит, дышит. 

И я тоже ничего не говорю, будто это может спровоцировать мужчину на активные действия. Не знаю, что будет дальше, как всё повернётся. Я дочь прошлого Альфы, по всем законом он должен обезопасить себя от меня.

А мне бы звонить дяде Раду, договариваться, сбегать в другой город. В конце концов, какая разница с каким оборотнем спать? Только разница ведь огромная, опасная.

Почему-то мне кажется, что просто так Дамияр меня не отпустит. Даже через пару дней, которые мы проведём в этом домике. Это пугает и разгоняет тепло по венам одновременно. 

– Вкусно пахнет.

– Кофе почти готов, я на двоих приготовила.

– Я не о кофе говорю, световласка. Ты очень вкусно пахнешь, приятно. Правильно.

– Тобой?

– Именно. 

– Что ж, думаю теперь точно никто не осмелится подойти ко мне. Это ведь хорошо, да? Как ты и хотел.

Ладони мужчины крепче сжимают мои бёдра. Ползут к животу, надавливая. Будто я сейчас куда-то исчезну из его объятий, дома. И это, если быть честной с собой, немного приятно. Такое желание, капля одержимости, специи в виде прикосновений.

Но я не умею быть честной, я всё время лгу, скрываюсь, притворяюсь совсем другим человеком. Научена так поступать, знаю чем мне грозит правда. Какими последствиями.

Дамияр прав, нет во мне веры и правды, лживая-лживая я.

– Не расстраивайся, - вдруг говорит мягко и тихо. – Я найду их, Ника. Найду и уничтожу каждого, кто посмеет к тебе прикоснуться.

– Вот последнее пугает, а не обнадёживает, - позволяю себе чуток дерзости. И делаю неслыханную вещь, я откидываюсь на грудь Альфы, ищу в нём опору. – Можно было не так угрожающе. 

– А ты собираешься кому-то ещё позволять подобное? – он всё таки цепляет мою футболку, но лишь для того, чтобы положить ладони на кожу. – Я этого не допущу, Ник.

– И что, мне теперь даже подруге нельзя касаться?

– Ей – можно.

– А кому ещё? Я ведь не могу просто шарахаться от каждого прохожего. Это немного непрактично.

– Ты прекрасно знаешь о каких именно прикосновениях я говорил. Не стоит проверять грани моей выдержки.

– Не знаю. Расскажешь?

Охаю, когда мужчина впечатывает меня в кухонный стол. А после смеюсь, ощущая прикосновение губ на шее. Именно там, где расцветает не-метка. Просто след от его зубом, небольшой синяк из-за давления.

Щекотно и тепло. Мужчина рычит, но я знаю этот тон. Так Давид рычал, когда я делала что-то глупое и безрассудное. Редко на самом деле, но тут больше ворчания, чем злости.

– Смешно тебе, световласка? Рискуешь. 

– Не смешно, честно. 

Хихикаю, понимаю, что никогда так себе не вела. Действительно рискую, летаю по канату, натянутом между двумя высотками. В любой момент могу сорваться, полететь навстречу своей гибели.