Меня банально не возьмут. Дочь мёртвого Альфы, на которую охотятся, так ещё и переспала с новым Альфой. А мне такое не простят, к невинности оборотни относят очень трепетно.

Давид психовал, контролировал, боялся, что я пересплю с непонятным мальчишкой и меня никто не возьмёт замуж. Никто из тех, кто подходил бы по статусу. Потому что чем сильнее волк, тем выше у него статус. А значит, оборотень уловил бы запах другого мужчины.

Мне кажется, что я теперь полностью пропитана запахом Дамияра. Въелся под кожу, обвил вены, забил лёгкие. Проведи хоть сутки в воде, даже дворняга поймёт с кем я была ночью. 

– Мы поедем домой? – спрашиваю, возвращаясь в спальню. Дамияр не спит, ждёт меня. – Мне завтра на работу.

– Соври что заболела. Давай проведём этот день здесь, в тишине. И никто нас не найдёт. Да?

– Да.

Конечно «да», потому что Альфе не отказывают. А даже если я включу характер, буду спорить до хрипоты в горле, просить отпустить меня – Дамияр не позволит. Всё сопротивление бесполезно.

А так у меня будет возможность поговорить с Дамияром, узнать, что он думает о дочери Давида, какие планы на меня. Ведь если он готов был повесить пропажу Настасьи на дочь прошлого Альфы, то мнения он не высокого обо мне.

И мне нужно плавно к тому, чтобы Дамияр пообещал отпустить дочь Давида.

И я могла уйти.

24. Глава 24. Дамияр

– Больно?

Прикасаюсь пальцами к шее световласки, а та дёргается. Непривычно быстро реагирует, старается расслабиться. И это неожиданная для неё реакция, но не могу отказать себе в желании прижаться. 

Внутри всё довольно подрагивает, инстинкты утихают. Меня до сих пор коробит мыслью, что могло с ней случиться. Своенравная девчонка, которая прикидывается тихой. Собирался же найти для Ники что-то из одежды сестры, переодеть.

Хочет – пускай бы валила куда хочет. Не далеко, конечно, но хоть одетой и обутой, в тепле. А не так, как она вырядилась. Одна моя футболка, которая теперь непонятно где валяется.

– Немного, - Ника дёргает плечом, когда надавливаю на шею. – Это ведь не метка, да?

– Не метка.

Хотя хотелось вцепиться по-настоящему. Девушка бы брыкалась, дёргалась, обязательно кричала и проклинала. Но утихла бы, это инстинкт любой самки – подчиниться сильному самцу. И пусть Ника человек, но что-то подсказывает – она бы знала, как поступить.

Подставить шею, замереть. Дождаться, когда волк удовлетворит своё желание, закрепит метку, слижет проступившие капли крови. В первый раз всегда больно. А после будет хорошо.

– Я боялась, что ты… Можно ведь и без согласия, раз ты Альфа.

– Можно. Но даже твое согласие меня не интересует, - втягиваю воздух, довольно рычу от капли разочарования в Нике. – Метку я ставить не буду.

«Не достаточно хороша?».

Ника буквально бросает мне это своим взглядом. Бухтит, пытается перевернуться, чтобы не смотреть на меня. И я позволяю ей это лишь для того, чтобы после прижать хрупкое тельце собой. Вдавить в матрас, устроить ладонь на животе.

Вот так хорошо, да. Спокойней. Когда под моими губами пульсирует её венка на шее, чувствую сердцебиение. А пальцы прямо на грудной клетке, прослеживают дыхание.

В порядке же, блядь, в порядке. 

Заставляю себя немного остыть, чтобы не проверять другие показатели. Поперлась же. Световласка, блин. Медленно дышу, втягиваю её запах, веду носом по шее.

– Не рычи на меня, пожалуйста, - просит тихо, на грани слышимости даже для оборотня. – Это пугает. 

– Раз метки не будет, то тебе нечего боятся, Ника. Я ведь уже сказал.

– Да-да, я запомнила. Никакой метки от тебя не получу, мне спокойней от этого.