Альфа между моих ног, пробует меня. Это дико, ужасно, неправильно. Это до боли необходимо, потому что внутри всё сжимается, обворачивает проволокой.

Пытаюсь ухватится, сжимаю волосы мужчины в пальцах, его дыхание шпарит бёдра. Сильнее, чем если бы на меня опрокинули кипяток. Ни с чем несравнимое удовольствие.

– Умница.

Сквозь дурман возбуждения понимаю, что сама раздвинула ноги. Это было жизненно необходимым, чтобы его напор усилился, довёл. Не понимаю, как могу так заводиться, быстро и неправильно.

С Альфой, который рычит прямо в моё лоно, заставляя сильнее дрожать. Мне больно от его касаний, от того, как слабо он толкается в мою дырочку. Языком.

Порочно.

Ужасно. 

Хорошо.

Перед глазами всё кружится, понимаю, что накатывают слёзы от того, как сложно дышать, существовать. Словно что-то натянули, пронзили меня, и лишь немного остаётся до освобождения, облегчения.

– Какая ты сладкая, световласка, - произносит довольно, мажет языком, а после отстраняется. – А теперь, Ника, решай. Уходить мне или оставаться.

Он отстранился.

Когда меня разрывает на части от непривычного желания, мужчина больше не касается. Палит кожу дыханием, будто ядом разъедает в местах, где сжимает пальцы.

– Ты…

Захлёбываясь словами, давлюсь ими, когда мне так жутко хорошо. И больно от нехватки касаний, от того, что внизу сжимается всё, просит продолжения. Ещё немного, пару движений.

– Уходите.

Шиплю, стараясь сдвинуть ноги. Он остановился, бросил меня в шаге от оргазма, наказывая. И пусть валит, плевать, что у меня всё натянуто, дрожит в предвкушении. Плевать, что сейчас не существует больше ничего кроме нас двоих.

Если Дамияр хочет продолжать свои игры в постели, то пускай уходит. Мне такого не нужно и даром. Сама справлюсь.

Бьюсь затылком о постель, кусаю губы, чувствуя, как лицо пылает от стыда. От мысли, как именно я буду справляться «сама». И судя по тому, как смешок Дамияра касается лона, он прекрасно представляет мои мысли.  

– Уходить? Но ты ведь хочешь продолжения.

Его пальцы касаются клитора, ведут нежно, заставляя меня выпадать из реальности. Прижимают к постели тем, как мягко касаются моей дырочки, надавливают и проталкиваются внутрь.

– Дамияр.

– Тише, световласка, я медленно и нежно, - шепчет, поднимаясь ко мне. – Вот так, постепенно.

Погружает в меня один палец, который кажется огромным. Двигает его, а подушечкой большого – жмёт на клитор. Действительно медленно. Так, что я задыхаюсь от необходимости почувствовать всё сильнее.

Меня словно закинули в жерло вулкана, лава подбирается, шпарит ноги. Те немеют, пальчики поджимаются, вызывая судороги в мышцах. Жар разъедает лёгкие, не могу дышать, только чувствую губы Дамияра на своих. Будто вдыхаю его кислород, дышу им.

Я чувствую, как становлюсь всё более влажной, как легко скользят два пальца во мне. Надавливают на стеночки, вырывают стоны. Сдержаться невозможно, всё рвётся из меня, обещая, что будет легче.

Но легче не становится, только жутко с каждой секундной ожидания, до искр перед глазами, взрывов астероидов в теле. 

– Попроси меня остаться, Ника. Если я уйду, то ты не получишь оргазм.

– Ненавижу, - слова смазаны из-за крика, когда он резко надавливает на клитор.

– Ненавидь, световласка, только попроси остаться. Давай, - хрипло, отрывисто просит, когда я чувствую его стояк, упирающийся в бедро. – Попроси, Ника. Попроси Альфу и получишь всё.

– Пожалуйста, - жмурюсь, потому что это провал. Проигрыш всей войны, когда его пальцы двигаются во мне. – Пожалуйста. 

– Останься, Дамияр. Давай, Ник, произнеси это.