– Останься.

На имя Альфы меня не хватает, потому что стону, чувствуя, как сладкая дрожь спускается по венам. Скручивает меня, выворачивает наизнанку вместе с жестким поцелуем оборотня. 

Он кусает мои губы, лижет языком, толкается внутрь. Меня бросает от медленных движений внизу до яростно столкновения наверху. Огромный контраст, который размазывает. 

Дамияр улыбается, довольно рычит на полную мощность. Дикий, звериный рёв, который услышат все. И мужчина не скрывается, рычит всё время, когда его губы втягивают кожу на шее. В том самом месте, где ставят метку.

Оборотни ставят метку, а Дамияр – засосы.

– Давай, световласка, кончай.

Приказам Альфы нужно следовать. И сейчас я самый послушный горожанин. Потому что стоит мужчине толкнуться в меня пальцами, как леска внутри рвётся. Обдаёт ударом органы, скручивает в узел низ живота. 

Я кричу и выгибаюсь, когда меня будто накрывает лавиной. Только горячей и жгучей, проносящейся вверх и вниз по телу. Мечусь под мужчиной, когда его пальцы всё ещё двигаются. Продолжают приятную агонию, увеличивают её. 

Тяжело дышу, отворачиваясь к окну. Мне жутко стыдно, что позволила себе подобное. Что сдалась так легко из-та того, что мне хотелось чужих касаний. Банально, пошло, слишком просто.

– Твой оргазм очень вкусный, - произносит довольно, ложась рядом. Ведёт пальцами по бёдрам, соединяет родинки. – Хотя уверен, что может быть ещё лучше.

– Это всё, никак больше не будет, - бормочу себе под нос, пытаясь вернуть шорты на место. Но Дамияр не позволяет. – Это… Я не давала согласия.

– Ты попросила меня остаться, я следую этому.

– Вы… Гад!

– А ещё мерзавец, сволочь, - Альфа посмеивается, прижимая меня к кровати. Снова возле шеи, будто у меня других мест не хватает. – Я знаю, Ника, о всех своих грехах. Но сейчас тебе понравилось. И произошедшее, и я. 

Отворачиваюсь, пытаясь справиться с тем, как у меня всё внутри переворачивается в подтверждении слов мужчины. Будто смешали всё вместе: кофе, сливки, молоко, сиропы и мёд – а я теперь пытаюсь разобрать что где. Потому что у меня и смятение, и стыд, и остатки лёгкости.

– Световласка, - Дамияр зовёт мягко, и я поднимаю на него глаза. – Тебе нечего стыдиться. Ты прекрасна, когда кончаешь на моих пальцах.

– Дамияр! Альфа, не надо.

Мне нужно прекращать звать его по имени даже в мыслях, потому что когда-то мужчина перестанет это игнорировать. Звать чисто по имени, без приставок – это ведь только для избранных. С отцом я так и не получила этого права.

Ни Давидом, ни отцом…

– Прости, Ника, но это слишком прекрасное воспоминание, чтобы я о нём забыл.

– Вам просто нравится меня смущать.

– И это тоже. А теперь полежи молча, - советует, перекидывая руку через мой живот. Прижимается, ведёт губами по шее. Чувствую, как у него стоит. – Пару минут, а потом соберёшь свои вещи, договорились?

Кусаю губы, потому что это прекрасный вариант. Стерпеть, проглотить любое несогласие, как делала это всегда. Но рядом с этим Альфой это не получается. 

– Альфа?

– Ммм, - тянет, ведя носом по моей коже. – Что такое световласка?

– А если я всё-таки хочу переехать в Староград?

Слышу, как Альфа рычит от моих слов и, почему-то, совсем не боюсь. Иногда во мне просыпается мазохистка, которой хочется дернуть волка за хвост. А ещё проверить, насколько хватит у Дамияра выдержки.

Словно после того, что только что произошло, нужны доказательства, это всё ошибка. Потому что я не чувствую сожаления. Капля стыда, море растерянности, но мне было хорошо…

– Никто не может запретить уехать к людям.