Как гончая, я последовала за запахом и резко распахнула дверь в комнату, из которой жуть как несло ворожбой.

Представшая передо мной картина не хуже молота ударила по голове, и я скривилась, как будто в самом деле почувствовала боль. Все собравшиеся здесь девушки тотчас устремили ко мне взоры. Одна из них восседала на Кае, пока тот истекал кровью.

Ну кто бы сомневался! Удар в сердце. Ламии обожают лакомиться сердцами.

Мерзкие. Скользкие. Ненавистные!

Я знаю, Великая Мать любит всех своих детей, но… Как можно любить этих гадин?!

— Пошли прочь, — выдохнула тихо, не скрывая злобы.

Никто не шелохнулся, хотя я заметила, как в глазах некоторых вспыхнул страх. Им со мной не справиться. Даже стаей. Они это понимали — но ненависть может ослепить.

— Пошли вон! Сейчас же!

Двинулась на них, а они, зашипев, собрались в кучку. Неужели и правда надеются дать отпор? Или все дело в ней — в их предводителе?

Ну конечно. Может, если я отрублю ей голову, они станут более разумными?

— Я не понимаю твоего гнева, — зашипела она. — Он проклят. И проклят такой, как ты.

— Слезь, — рыкнула, направившись к ней. — Немедленно.

— Предательница! — Ламия резким движением вынула из груди Кая нож, заставив его рвано выдохнуть, и кинулась на меня. — Ты предала саму Великую Мать!

Она была ловкой и изворотливой, как змея, коей и являлась. Но это не помешало мне увернуться и выбить из ее руки нож. Пнула его под кровать и, прежде чем она впилась бы мне пальцами в горло, с размаху врезала ей по носу.

Вот это носище! Аж костяшки хрустнули.

Едва скрыв боль, оскалилась на нее, заслоняя собой Темного.

— Не заставляй меня обращаться, гадюка. Еще один шанс. Уходите или я ваши хвосты сожгу в угоду Великой Матери.

— Ты больше не ее дитя, — выплюнула ламия и выбежала из комнаты. Быстрее, чем ее сестрицы-змейки.

Некоторые из посетителей борделя отвлеклись от соития и попытались сунуть свои любопытные носы в спальню. Главный пинн уточнил, все ли в порядке, а я, бросив, чтобы не мешали, захлопнула дверь и защелкнула замок.

И только после — услышав наконец звонкую тишину — позволила себе выдохнуть.

Внутри кипели гнев и страх. Я уловила, как дрожат мои руки. Бесстрашной меня трудно было назвать. Безрассудной — да. Но не храброй, какими пытались казаться ламии.

Наверное, я немного переоценила свои силы: вряд ли я справилась бы с восьмью змеями при всем своем желании. Боролась бы долго, но в итоге проиграла бы.

Тихий вздох вырвал из оцепенения. Кай все еще дышал, побери его леший. Поддерживал жизнь остатками магии, но как только они исчезнут, он… умрет. И я ничего не могла сделать. Нет в моем арсенале таких знаний, которые позволили бы помочь ему избежать смерти.

Такова его судьба. Кто я такая, чтобы менять ее?

Сердце вдруг болезненно задрожало от его терзаний. Маска равнодушия, которую я старательно удерживала на лице, разбилась вдребезги.

— Ты переплюнул меня, Темный.

Я приблизилась к нему, осторожно опустилась на кровать. Оглядела рану — она была глубокой, кровоточила без остановки. Это черное сердце, должно быть, самое сильное в королевском роду, было пронзено насквозь. Не выдержала и прижала ладони к его груди.

Толку от моей магии будет мало, но хотя бы сниму невыносимую боль. Нет ничего хуже, чем мучиться от боли в последние минуты своей жизни.

— Ты мастак искать приключения на свой великолепный зад. Я с тобой не сравнюсь.

Он встретился со мной глазами. Взгляд был немного мутный, но по-прежнему внимательный, капельку испытывающий. Его внимательность начала коробить меня с первого дня нашего знакомства, но сейчас ранила гораздо глубже, чем могла бы. Дышать становилось нечем — я словно задыхалась вместе с ним.