«Хочу жить долго и счастливо, хочу жить долго и счастливо!»

Шла и шла, хотя по ощущениям давно миновала арку. Но стоило пройти ещё немного для надёжности. Вот ещё буквально пару шагов пройти и ещё успеть пару раз произнести про себя: «Хочу жить долго и счастливо, хочу жить…»

Я осеклась.

Было отчего осечься: ведь я брела, пока не врезалась в кого-то!

Я. В кого-то. Врезалась.

Это повергло меня в такой шок, что я не сразу смогла понять, правда ли я столкнулась с каким-то человеком. Встретить здесь кого бы то ни было казалось настолько невероятным, что я в первые мгновенья просто не могла осознать, что такое действительно могло произойти.

Что было дальше, я впоследствии плохо помнила, поскольку моя память предпочла вычеркнуть эти воспоминания. Да я и сама была не против забыть, как находилась в объятиях полуобнажённого незнакомца, скрытого от меня странной непроглядной тьмой.

Я впечаталась в него, а он заключил в свои объятья и не отпускал, не давая даже лица своего увидеть!

- Мартвей! – рявкнулмужчина, зовя кого-то, и я вздрогнула, испугавшись и самого этого оклика, и того, что, получалось, этот мужчина здесь не один.

Я очень жалела, что так и не смогла увидеть лица незнакомца, хотя было бы довольно глупо, давать ему оценку по внешности, но всё же я верила, что если у него не бандитская и не маньячная физиономия, то всё ещё может закончиться для меня хорошо, и ничего дурного со мной не сделают.

Но надежды рухнули: другой мужской, но какой-то старческий голос что-то воскликнул, а затем мне на голову накинули грубуюплотную ткань, пропахшую горькими дикими травами.

Я заорала изо всех сил, но, как это бывает в плохих снах, голос свой услышала совсем тихим: натакой никто не рванёт меня спасать, да и не услышат его в этих безлюдных местах…

Ужас сковывал, осознание безнадёжности заставляло всё ещё вопить тихим слабым голосом, но чужие руки продолжали обхватывать меня ещё всего несколько секунд, а затем внезапно отпустили.

Эта странно обретённая свобода была столь же внезапна, как и само нападение, и потому я остолбенела.

Теперь яоказалась свободна, если не считать мешка на голове, но его можно было бы сдёрнуть и попытаться бежать, однако я зачем-то повторила попытку возопить, и в этот момент тряпку с моей головы стянули...

Неествественная тьма рассеялась, и вокруг оказалось простопо-вечернему темно. Небо теперь быломрачно-синее, но не чёрное и с окружающей обстановкой больше не сливалось. Луна светила, звёзды мерцали, и их было очень много... Больше, чем раньше... И мерцали они намного ярче...

Нет, просто после странной тьмы и стресса от мешка так кажется...

- Чего орёшь? –недоумённо поинтересовался старческий голос с таким искренним непониманием, что я растерялась, не зная, что ответить. – Думала, мы маньяки какие, да?

Вообще, закричать в такой ситуации - нормально. Не знаю, что его так удивило. И да, я думала, что они маньяки. И любой бы на моём месте так подумал!

Уставилась на непонятливого старика: древний, одетый вполне по погоде, волосы седые, короткие и совершенно не мокрые. Явно это не тот, в кого я врезалась. Быстро огляделась. Но кроме нас со стариком никого рядом не наблюдалось. Река поблёскивала в свете луны, шумела на порогах, но никого возле неё или в ней я тоже не заметила.

- Эх, ты! Да... - всплеснул руками старик. - Говорил ведь тебе, нет тут пути в мир чужой, чего ты пришла сюда ночью? Не поверила мне, да?

Он мне говорил? Голос и манера вставлять всюду «да» показалась знакомой, но не настолько, чтобы я сходу могла вспомнить, где слышала такую речь.