В тот день ему так захотелось поностальгировать, что его с ужасной силой потянуло на места своего детства, и уже спустя каких-то три часа пути мы с ним уже бродили около странного нагромождения камней, образовывавших нечто вроде кособокой арки посреди заросшего высокой травой бескрайнего поля. Стояла середина лета, и подобная прогулка пришлась нам обоим по душе: солнце, свежий воздух, природа…

- Вот видишь, это врата в другой мир! – уверенно заявлял Данька, за которым обычно тяги к мистическому не наблюдалось, но на этот раз он говорил серьёзно, уверенный в своей правоте.

В целом, детство у нас прошло бок о бок, если не считать этой заброшенной деревушки, затерянной среди лесов Карелии. Сюда Даньку отправляли родители к дальней родственнице, на лето. Правда, потом родственница не то пропала, не то умерла, не то и вовсе просто спилась, и потому Данька перестал бывать здесь. До сегодняшнего дня, когда его ностальгия привела нас сюда.

- Райская всегда предупреждала не соваться туда, а сама, наверно, сунулась, и пропала… - продолжил Данька, в задумчивости разглядывая камни.

Райская – это его родственница, та самая, что однажды исчезла из Данькиной жизни и лишила его летнего отдыха в здешних живописных местах.

Я усмехнулась, но тактично промолчала. Мне больше верилось в то, что с Райской произошло что-то более приземлённое, чем попадание в другой мир через сомнительного вида арку из нагромождения камней.

Мы брели до заброшенного одиноко стоящего домика Данькиной тёти добрых полтора часа, не встретив за это время ни единого человека: ни местного жителя, ни туриста. При этом других жилых домов нам тоже не встретилось, а от железнодорожной станции в эту сторону вела лишь поросшая молодыми деревцами дорога.

Живя здесь, вряд ли Райская действительно угодила в другой мир через врата. Скорее, на неё напали дикие звери, или она сама сгинула, впав в депрессию от серых осенних дней.

Сейчас здесь было красиво, но как выживала тётя Дани в межсезонье, я не представляла. Тоска же тут, наверно!

- Ты мне что, не веришь? – нахмурился Данька.

Вот двадцать лет парню, а верит, что его Райская родственница переместилась в другой мир через магический портал!

- Да верю я, - отозвалась неохотно, срывая травинку и закусывая её зубами. Не хваталоещё спорить об этом.Всё равно правды не узнаем, даже если с Райской приключилось нечто невероятное.

Мы глядели на камни, арку и на яркую бабочку-траурницу, которая показалась мне просто огромной. Её крылья, казалось, были бархатными, и жёлтая окантовка и голубые точки вдоль неё только подчёркивали глубину чёрного цвета. Красивая бабочка. Только название не очень…

Полезла за телефоном с целью погуглить, почему бабочка имеет именно такое название, но обнаружила, что не то, что интернет, но даже связь здесь не ловит. Да, место живописное, но жить тут я бы не хотела.

- Райская была нормальной, - авторитетно продолжал Данька. – Она бы не стала придумывать байки просто, чтобы не пускать меня куда-то. Она, если нельзя, то так всегда и говорила: «А вот туда-то тебе нельзя ходить, потому что там опасно».

- И что? Про врата она этого не говорила? – поддержала разговор я, убирая бесполезный телефон и продолжая следить за бабочкой, которая то садилась на какой-то полевой невзрачный цветок, то снова взлетала и кружила на фоне каменной арки.

- Говорила. Что нельзя, что опасно, потому что там выход в другой мир.

- И откуда она это знала? – допытывалась я в надежде, что Данька сам придёт к логическому тупику.