– Твой наследник будет править достойно, как и ты, – успокоил брата Дариан.

– На его месте должен был быть Ториэль, – упрямо сжал губы Алафин.

– Когда-то и я отказался от короны в твою пользу. Часто мы думаем, что правим миром, но есть вещи, которые решают боги. Кто знает, каким королем стал бы Тор?

Брат промолчал. Он смотрел на усыпанное звездами небо. В какую сторону он направится? Пойдет к лесу? Или к горам? Темные существа редко умирают – чаще всего они уходят искать свою смерть. В Темном мире так и говорили – «уйти искать». Одинокий поход, последнее странствие. Когда-нибудь и Дариан сменит шелковые одежды на дорожный плащ. Он пойдет в горы. Ему всегда нравилась тамошняя тишина. Горы – лучшее место для встречи со смертью.

– Не грусти, – обратился к брату Алафин. – Мудрые говорят, что конец – это начало. В смерти всегда есть жизнь. Все мы – часть вечного круга, колеса, которое никогда не останавливается. Мы рождаемся и умираем, а оно знай себе вертится. Оборот за оборотом. И так – до тех пор, пока Великая Тьма и Великий Свет не станут единым целым.

– Служители Равновесия верят в то, что этого никогда не случится, – улыбнулся Дариан.

– Напыщенные глупцы, – хмыкнул бывший король.

– Не припомню, чтобы ты отзывался о них в подобном тоне.

– Зато ты в молодости отзывался, да не раз. Я лишь повторяю твои слова.

Алафин поднялся и бросил последний взгляд на дворец, оставшийся за их спинами. Дариан терпеливо ждал. Все слова были сказаны, помимо самых главных.

– Вот моя последняя просьба, Дариан, мой любимый брат, мой самый близкий друг, самый мудрый из моих советников, – наконец заговорил король. – Ты долго и преданно служил мне, но мы оба знаем, что жизнь во дворце тебе не по душе. Когда-то ты много путешествовал, и это наполняло твою душу радостью. А для меня нет большей радости, чем знать, что ты счастлив. Я освобождаю тебя от должности королевского советника. Ты был рожден для того, чтобы стать вечным странником. Для того, чтобы пить лучшие вина в Фелоте, изучать чужеземные наречия, обедать с вождями племен и беседовать с бедняками об их тяжелой судьбе. С этой минуты ты волен идти туда, куда хочешь, Дариан. Иди туда, куда тебя зовет твое сердце.

Дариан молчал. Он думал о принцессе Тире, которую в последний раз видел много весен назад. О принце Торе, тайну исчезновения которого хранил. И о женщине, которая пообещала ему позаботиться о принце. Как звучало ее имя? Она не назвала имени. «Никто» – вот что он от нее услышал. Именно так Безликие отвечают на подобные вопросы.

Стоит ли рассказать Алафину о том, что на самом деле произошло с Тором? Нет. Эта тайна останется с ним навсегда.

– Хорошо, – кивнул Дариан.

Алафин вздохнул – как могло показаться, с облегчением.

– Куда направишься? – поинтересовался он.

– На поиски Тиры и Тора.

Дариан сказал первое, что пришло на ум – и темная тяжелая тревога, овладевшая им с того момента, как Алафин сообщил о своем решении уйти, сменилась ощущением кристальной ясности. Конечно же, он отправится на поиски Тиры и Тора. И он найдет их, что бы ни случилось. Найдет в северных землях, в горах, в лесах, в Великой Пустыне или в Фелоте в доме торговца столь любимыми Алафином винами.

– Хорошо, – кивнул в ответ брат. Он поправил на плече дорожную сумку. – Пусть боги хранят тебя, Дариан, куда бы ты ни повернул. И пусть твой путь будет добрым. Твой новый путь, который начинается прямо сейчас.

***

Дариан отложил перо, закрыл чернильницу и отодвинул пергамент, на котором выводил аккуратные строки. Идея описать свою жизнь пришла к нему внезапно, и он, не привыкший откладывать дело в долгий ящик, тут же приступил к делу. Он вставал задолго до рассвета, когда Амабелла еще видела девятый сон, уходил в кабинет, садился у стола, за которым когда-то подписал сотни указов, и принимался за работу. Рассказывал о путешествиях, о буднях при дворе, о первых шагах детей. И о долгих беседах с любимым братом, последнюю из которых описал сегодня. Алафин ушел искать не одну весну назад, но воспоминания об этом разговоре до сих пор причиняли Дариану такую боль, будто ему вырвали сердце. Сколько бы бывший король ни говорил о том, что конец – это всегда начало, и все рано или поздно уходят для того, чтобы не вернуться, ничего не менялось. По нему скучали и советники, и слуги, и простые эльфы. О нем часто говорили, жрецы проводили обряды для того, чтобы почтить его память, а преемник Алафина, его величество Альвин, нарек в честь отца своего первенца.