— Разве не вы отправили меня с тётей по магазинам? — саркастическим тоном напомнила я. — У вас, оказывается, и память плохая. Возраст, не иначе.

— То есть именно леди Фрина Чилтон, — голос лорда стал холоднее, — поделилась с вами своими наблюдениями?

— Да и не только она, — невинно проронила я. — Стою себе, примеряю платья и, м-м-м, панталоны, и тут из соседней примерочной выходит совершенно голая девица и сообщает: «Да не возитесь вы с этими кружевами, дорогая. Лорду Таннису сойдёт и так».

— Какая потрясающая проницательность.

Ирония в голосе лорда мне отчего-то не понравилась. Может, не стоило так преувеличивать?

— Если уж вам так не нравится, что вы отправили меня с тётей, а та насплетничала, могли бы и вовсе меня с ней не отпускать!

— Рано или поздно вы всё равно бы с ней увиделись. Не запирать же вас здесь.

— Ну спасибо, что выпустили птичку из клетки, — язвительно отозвалась я. — Навеки вам благодарна, что не заперли меня в страшном и тёмном подвале.

— Не за что. Захотите в страшный и тёмный подвал — я к вашим услугам.

Говорить, не видя собеседника, было чудовищно неуютно. Я с досадой огляделась, но книжный шкаф за моей спиной закрывал обзор. Я видела лишь тёмный сад за окном да тени от ламп. Тени…

Я замерла, глядя на неестественно длинную тень сидящего мужчины, отражённую на стене через половину комнаты.

— А я вас вижу, — произнесла я. — Вы сидите, и у вас есть руки. И ноги. И голова, хотя вот насчёт неё я бы не была так уверена.

— Поверьте, в существовании вашей головы я уверен ещё меньше, — хмыкнул муж. — Особенно после столь ярких образов обнажённых девиц, выплывших из ниоткуда. Вы уверены, что не вычитали этот пассаж в любовном романе?

— А вот нет, — не без ехидства отозвалась я, закрывая книгу. — Я только что переводила с циртского легенду о любви. Знаете, любовь — это такое чувство, которое некоторым заносчивым лордам недоступно, поэтому они похищают девушек, швыряют их в экипаж, а сами прячутся от них по тёмным углам, потому что сказать им нечего.

— О, вы найдёте, что мне есть что вам сказать, — опасным тоном произнёс лорд. — Но сейчас мне куда интереснее то, что сказали вы. Забудьте о любви. Вы переводили с циртского? Вы хорошо знаете этот язык?

— Очень хорошо.

— А другие языки? Аккарский?

— Так же хорошо, как родной. Устно — чуть хуже, но…

— Хм.

В библиотеке наступило молчание. Лишь потрескивал огонь в камине; я так и не заметила, когда его зажгли.

— Я оставлю вам текст, — наконец произнёс лорд Таннис. — Это последние новшества в аккарском законодательстве. Мне нужен будет готовый перевод послезавтра утром. Лучше бы завтра… но это может подождать.

Я присвистнула.

— То есть я теперь ещё и бесплатная переводчица?

— Считайте это вашим испытательным сроком. Вам ведь нужна свобода? — иронии в голосе моего супруга было столько, что её можно было черпать ведром. — Наличные деньги — первый шаг к этой свободе.

Он помолчал.

— Впрочем, быть может, я ошибся и вы предпочли бы продолжить свои прогулки по магазинам вместе с тётушкой. Тогда, конечно, предлагать вам применить полученные в пансионе знания было бы глупостью.

Вопрос повис в воздухе. Я вдруг вспомнила отца, который тоже когда-то выбирал между карьерой и беззаботной жизнью — и выбрал второе.

А теперь выбирала я.

— Нет, — быстро сказала я. — Если это работа, настоящая работа, я берусь за неё.

Длинная тень, нависающая над противоположной стеной, качнулась.

— Отлично. А теперь, — голос стал резче, — я хотел бы знать, какую из моих предполагаемых любовниц вы видели.