Я старательно запоминала ауры, с тем, чтобы в дальнейшем все проверить. Как ни крути, убийца тут побывал, и хотя бы слабенькие отпечатки ауры должен был оставить. Моя задача – сделать «слепки», пока они не истаяли окончательно. Работа муторная и неблагодарная, но иного выхода нет. Запечатлеть всех, потом исключить полицейских и прочую публику, побывавшую тут по уважительным причинам и – вуаля! – останется лишь ткнуть пальцем в убийцу.

Ах, как бы мне хотелось, чтобы все было так просто!

Спустя еще полчаса я прокляла все на свете, зато почти закончила. От напряжения в голове пульсировала боль, блузку хоть отжимай, но кое-какие подвижки наметились. Самой ценной моей добычей оказался волосок, который я со всеми предосторожностями извлекла из кресла. Остаточные следы на нем совпадали с аурой одного из недавних посетителей (сказочно повезет, если это не окажется один из полицейских!).

Упаковав свою единственную материальную «улику» я, как могла, привела себя в порядок. Поплескала в лицо холодной водой, причесалась, даже припудрила блестящий от жары нос и осталась вполне довольна своим отражением и, главное, проделанной работой.

Жаль только, что для суда мои выкладки слишком эфемерны, а свидетель я, как ни крути, пристрастный.

Я уже собиралась отправиться за кое-какими покупками и заодно навести справки, как дверь распахнулась без стука и в номер вломился сержант в форме. За его спиной маячил – вот же крыса! – портье собственной персоной.

Выходит, я его здорово недооценила. Он, не поморщившись, скушал байку о привидениях, а сам тихонько вызвал полицию. Впрочем, так даже лучше. Не надо долго присматриваться, чтобы убедиться, что краснолицый здоровяк-сержант был в числе «допущенных» в комнату, так что еще один след из моей многострадальной памяти можно смело вычеркивать.

– Полиция! – пролаял он, сунув мне под нос свой значок. – Сержант Гриффин.

– Очень приятно, сержант, – сказала я и подарила ему свою самую очаровательную улыбку.

Увы, на этом полицейском мои сомнительные женские чары дали осечку. Напротив, на скулах у него вздулись желваки, а взгляд стал еще подозрительнее.

– Чему обязана вашим визитом? – поинтересовалась я суше, решив не расточать обаяние на этот кусок скалы.

– Ехали бы вы отсюда подобру-поздорову, – посоветовал он грубо, харкнув прямо на пол. – Нечего тут разнюхивать.

– А иначе что? – я преспокойно уселась в кресло и закинула ногу на ногу. – Какой закон я нарушаю, сержант?

Он ухмыльнулся, показав крупные пожелтевшие зубы.

– Закон найдется. Задержу вас… ну, скажем, за бродяжничество. Проведете ночку в участке с проститутками, поумнеете.

Кхм, весьма заманчивая перспектива, ничего не скажешь.

– У меня есть крыша над головой, – я обвела рукой комнату. – И деньги у меня тоже имеются, можете не сомневаться.

– Да? – хмыкнул он. – А в журнале регистрации написано, что номер пустой. Что вы на это скажете?

Прежде, чем ответить, я многозначительно покрутила на пальце связку с фирменным брелком гостиницы. Все-таки кое-чего я за годы работы сыщиком нахваталась.

– Скажу, что здешний персонал, видимо, нарушает правила регистрации постояльцев. Я ведь не вломилась в номер, у меня есть ключ.

И сполна насладилась перекошенной физиономией портье.

Сержант насупился, дернул каменной щекой и поправился:

– Ладно. Тогда за непристойное поведение. Скажем, вы приставали к мужчинам.

– И кого же я домогалась, сержант? – хмыкнула я, обведя выразительным взглядом номер, и полицейский побагровел.

– А ну, шутница! – он шагнул вперед и больно ухватил меня за локоть. – Вы задержаны!