- «…и заколол его…»

- Ах! – у Виорики слезы на глазах. - Неужели муж убил дона Бальтазара?! Это так жестоко. Что же теперь будет делать бедняжка, когда узнает о смерти своего возлюбленного?

- Подожди, Виорика, сейчас я тебе все прочитаю. «…После этого он приказал слугам вырезать сердце из груди любовника своей жены и приготовить из него блюдо на ужин…»

Виорика смотрит округлившимися глазами на Луминицу.

- Какой ужас!

- Не перебивай меня! Дай дорассказать! А то я не буду тебе больше ничего читать. «…Вечером он велел подать на ужин своей жене блюдо, приготовленное из сердца ее любовника. Опечаленная пропажей дона Бальтазара, донна Бьянка рассеянно съела предложенное ей блюдо, почти не чувствуя вкус еды…»

- Луминица, а ты могла бы съесть человеческое сердце и не почувствовать этого? – на лице Виорики написано отвращение пополам с ужасом.

- Не знаю, - задумчиво отвечает Луминица. - Может, оно было сильно приправлено специями? Иногда Айонела так набухает разных трав, что действительно не понять, что ешь.

- Ну да, - соглашается Виорика. - А на прошлой неделе Айонела была сильно простужена, и из-за насморка не понимала, что готовит. Помнишь, как она умудрилась положить в жаркое сахар вместо соли?

- Ты будешь слушать дальше?

- Конечно, давай дальше, - Виорика с любопытством заглядывает в текст, смысл которой ей неведом, поскольку знакомые буквы, как будто издеваясь над ней, складываются в раздражающую глаза абракадабру.

- «…А после ужина муж спросил донну Бьянку, понравилось ли ей кушанье. Когда она сказала, что ей понравилась еда, муж заметил ехидно, что, разумеется, ей не могло не понравиться после смерти то, что так нравилось при жизни. Тут подозрение охватило донну Бьянку. - Чем это вы меня накормили? – вскричала она. – О! Это было сердце вашего возлюбленного дона Бальтазара…»

- Как это жестоко, - прошептала Виорика, и соленые капли самотеком потянулись у нее из глаз.

Луминица, чувствуя, как страница становится неясной из-за стоящих в глазах слез, продолжает дрожащим голосом.

- «Тут донна Бьянка вскочила с места и, прижав руки к груди, воскликнула гневно. – Вы поступили низко! Я отдала свое сердце дону Бальтазару бескорыстно, устав от ваших подлостей. И мой прекрасный возлюбленный был достоин этого дара. Но Бог не допустит, чтобы после такой благородной пищи мой желудок вкусил чего-либо другого! - И не успел ее муж сделать и одного движения, как донна Бьянка подбежала к окну и выпрыгнула из окна башни. Она тут же разбилась насмерть. А ее муж смотрел в ужасе на плод своего злодеяния…»

Тут голос Луминицы прерывается и не в силах продолжать, она начинает всхлипывать, и Виорика вторит ей. Сестры еще долго сидят обнявшись и ревут, жалея несчастную донну Бьянку.

Однажды Луминица читала братьям и Виорике свою любимую историю приключений одной монашки. Братья покатывались со смеху, слушая, как хитрая девица обманула настоятельницу, выкрутилась из достаточно щекотливой ситуации и спасла свою тонущую репутацию. Марку начал посмеиваться над Виорикой, говоря, что она похожа на героиню рассказа: точь-в-точь такая же благонравная на вид, но грешная втайне.

- Это неправда, - рассердилась Виорика.

- Расскажи кому-нибудь другому, - с насмешливым блеском в глазах продолжал подтрунивать над ней Марку. - Я так и вижу, как ты во время вечерней молитвы повторяешь: «Ах, Боженька, когда же ты мне дашь муженька? И пусть у него будет толстая мошна и большой длинный…»

- Дурак! – вскочила с места Виорика, заливаясь бардовой краской.

Йонуц и Луминица тут же прыснули, глядя на сестру. Выстрел явно не прошел мимо цели.