и упроси Портаитену и Хариклию, чтобы они замолвили за меня словечко и меня признали невиновным, а я стану им семьей, возьму Хариклию в жены без всякого приданого, и мы будем жить долго и счастливо… Они увидят, как я буду любить Хариклию и уважать свою тещу, буду трудиться словно проклятый, чтобы их обеспечить, потому что я способный и умею зарабатывать…» В конце письма убийца, рассказав в третий раз о своих мучениях, пообещал, что если он выйдет из тюрьмы, то привезет им много хороших вещей и украшений, чтобы обеспечить приданым обеих сестер, а также куклы и игрушки для детей его старшей сестры, Дельхаро.

Поэтому не было ничего удивительного в том, что Франгоянну ни минуты не колебалась. Она выручила немного денег, заложив серебро, села на корабль и, приплыв на противоположный остров, в деревню Платана, разыскала там вдову Портаитиса. Однако поистине удивительно то, что ей удалось осуществить намеченное. Используя все свое страстное красноречие, свою женскую многоречивость, наврав с три короба – ей шел пятьдесят шестой год, но она была в самом расцвете и полна сил – Янну сумела убедить старуху, вдову убитого (стоит отметить, что, помимо всего прочего, мать с дочерью приютили мать убийцы), повторюсь, она сумела убедить ее взять на себя дорожные расходы и вместе поехать в Халкиду и молить прокурора, суд и присяжных освободить от вины или даже оправдать подсудимого. Что касается дочери, Хариклии, то она заявила, что не жаждет мести, так как это не вернет ее отца, но и женой убийце не станет, уж лучше навсегда останется в девках.

Итак, две старухи отправились в Халкиду и жили там три месяца в полуразваленном турецком домике, рядом с еврейским кварталом, у верхних ворот крепости. И каждое утро, когда заключенных выводили на улицу, Хадула приходила к тюрьме; Портаитена в это время ждала ее рядом с тюрьмой, не желая видеть убийцу в лицо. Проходя мимо громоздкой старой церкви Святой Параскевы, они крестились, и мать относила осужденному крендельки, сардины, инжир и табак для трубки. И в глубоком кармане, тайно, она проносила маленькую чекушку рома или ракии, чтобы утешить заключенного.

Два-три раза в неделю они выходили за Верхние ворота крепости и видели там подвешенные голень и царухи «греческого гиганта». Они с нетерпением ждали своего возвращения домой, чтобы рассказать об этой невидали внукам. Затем они направлялись в квартал Сувала, или Святой Димитрий, и посещали там прокурора, секретарь которого каждый раз прогонял их, и судей, что иногда снисходили и точили с ними лясы.

Наконец, когда был назначен день суда, они попытались приблизиться к присяжным, прибывшим кто из горных деревень, в фустанеллах38, кто с островов и прибрежных городов, в шароварах. Франгоянну посулила им всем разнообразные подарки, и она действительно сдержала бы свое обещание, если бы у нее были мускатные вина, хорошее масло янтарного цвета, мясо омаров, вяленая кефаль, боттарга39, вяленые осьминоги, отборный инжир и все такое прочее, что производилось на ее острове.

Одного из присяжных, что был бледным и чахоточным, она пообещала вылечить с помощью чудодейственной мази, которую знала. Но все было напрасно, и убийцу приговорили к двадцати годам заключения. Франгоянну потерпела неудачу, и все ее планы провалились, в том числе и план породниться с семьей убитого.

Теперь обе старухи должны были вернуться домой, но они потратили все свои деньги: и те, что взяли с собой, и те, что присылала Амерса, подрабатывая ткачихой. У Франгоянну не получилось упросить ни один отплывающий в Малийский залив или в Истиею