его женщины. Они знали, что до потери памяти Райлен искал некую девицу. Сначала он спускался к каждому такому самозванцу. Но, видимо, он нашёл способ проверять их. Возможно, он помнил что-то важное о своих родителях или сохранил какие-то вещи из детства. Он надеялся, до последнего надеялся, что кто-то из них окажется настоящим. Особенно женщины. И знаешь, что он сделал с ними, когда узнавал правду?

В моей голове быстро проносились мысли о том, что я-то смогу ответить на любые вопросы, и даже если он вынес что-то из исследовательского комплекса, я узнаю это. Я была настоящим человеком из его детства.

Но Иво ждал ответа, жёлтые глаза напротив даже не моргали, изучая мою реакцию. И я кивнула.

— Он отправил их на границы своих земель. Без сопровождения, с которым они изначально прибыли, — его голос был спокойным, почти довольным, словно мысль о наказании для самозванцев доставляла ему удовольствие..

— И..? — мне стало не по себе. Мысль о незнакомцах, оставленных на границе клана Блэкторн, вызывала тревогу. Даже мне, обладающей магической силой и регенерацией, было бы страшно остаться одной.

— А дальше они сами. Если доберутся домой, в родной клан — прекрасно. Нет — не наши проблемы, — он хмыкнул и сделал ещё один большой глоток, всё так же смотря мне в глаза поверх пузатой кружки.

Он искал на моём лице следы страха? Проверял меня? Сменю ли я сейчас свою легенду о том, что я друг Рея из детства?

Интересно, сколько таких самозванцев и самозванок погибло или пострадало от нападений разбойников? Сколько оказались в рабстве?

Север жесток и не прощает слабости. Либо ты с кланом, либо передвигаешься с большим сопровождением, либо становишься чьей-то добычей.

— Всё ещё утверждаешь, что ты «Дан, друг из детства Наследника»? — спросил меня Иво. Я решительно кивнула, а потом поморщилась — боль в шее вновь вернулась, и я потерла её рукой.

— Дай посмотреть, — Иво наклонился ко мне, заметив моё напряжение, потянулся к моей шее, но я со всей силы ударила его ребром ладони по руке.

Секунда, другая, и моё запястье перехватила его другая рука, сжимая так сильно, что наверняка останутся синяки. Он слегка вывернул мою руку, глядя на меня сузившимися жёлтыми глазами.

— Я могу сломать твое детское запястье в два движения, — прошипел он, опасно приблизившись.

— Не сомневаюсь, тебе это доставит огромное удовольствие, — ядовито ответила я. — Тебе кто-нибудь говорил, что у тебя с головой не все в порядке?

Глаза в глаза — напряжение между нами, казалось, можно было резать ножом. Пока сбоку не раздался громкий звук — это Эрик, которому надоело наблюдать за нашей руганью, хлопнул по столу.

— Иво, не сегодня, — Эрик недовольно покачал головой, но желтоглазый херсир, похоже, был слишком пьян.

— Это мой раб, и я буду делать с ним, что хочу, — Иво не отпускал моё запястье, сжимая руку ещё сильнее, так что я сморщилась от боли, но тут же постаралась исправиться, не желая демонстрировать слабость.

— Это раб Райлена. И воин Севера. Отпусти его, Иво, лучше проверь, как там Отто, — предложил примирительно Эрик. Я только теперь поняла, что он был намного трезвее остальных, кто просто смотрел на наш диалог осоловевшими глазами, ничего не понимая.

Выругавшись сквозь зубы, Иво сделал именно то, что сказал Эрик — ушёл.

— Не знаю, что на него нашло. Обычно он очень хорошо относится к рабам, особенно к воинам, — Эрик решил объяснить мне мотивы поведения своего начальника. — Я думаю… он считает, что ты обманываешь нас и возрастом, и опытом, и способностями, и волнуется, что в какой-то момент всё пойдёт неправильно. Я поговорю с ним, я видел тебя в действии.