Иво был прав — мою шею действительно почти можно обхватить одной ладонью и так же легко… придушить. Наверняка он сейчас смотрит в мои глаза и думает о том же, но я не позволяла себе показывать эмоции. Я ничего ему не сделала, он сам, по неизвестной причине, выбрал ненавидеть меня и третировать при всех.

Звон металла — и на моей шее смыкается тяжёлый рабский ошейник. Иво сам, наклонившись чуть ближе, закрывает его на ключ, и я на секунду вдыхаю запах хвои, исходящий от мужчины.

— Воняешь невыносимо, — произнёс желтоглазый, отстранившись. — Ты самый вонючий раб, что когда-либо у нас был.

Это неправда.

Я мылась только несколько дней назад, пользуясь тем, что в поездке за мной особо не следили — все знали, что меня здесь удерживает брат. Но, конечно, Иво, который, оказывается, тоже нюхал меня, не мог не сказать очередной гадости.

До «города» мы добирались на телеге, и не прошло и пятнадцати минут, как нас высадили у утоптанной площади, на которой даже было покрытие из камней. Я не сомневалась, что такое покрытие было идеей одного из советников Рея — вряд ли подобное пришло бы ему самому в голову.

Таверна находилась в двухэтажном, хорошо отапливаемом здании. Я знала, что хозяева и работники жили на втором этаже. Там же иногда сдавали комнаты путешественникам, хотя желающих рискнуть передвигаться далеко от клана на Севере было немного — из-за нападений разбойников.

Хотя сейчас, когда Рей жёстко контролировал эту часть Айзенвейла, похоже, такие путешествия случались всё чаще.

— Чем могу помочь? — к нам подошла высокая румяная девушка крепкого телосложения, одетая в слишком обтягивающий жилет.

Глаза моих друзей сразу зажглись восхищением. Взгляды скользили по толстой косе, белым рукам, но главное — по высокой и объемной груди, которую жилет едва удерживал.

Я же в первую очередь заметила на ней клеймо. Клеймо рабыни. Мысли вихрем понеслись в голове: нравится ли ей здесь? Имеет ли она хоть какой-то выбор?

— Да, Уни, двенадцать кружек пива, — довольно улыбнулся Эрик.

Уни пронзила его страстным взглядом — явно они уже общались прежде, и, вероятно, довольно близко.

— Что такое, Дан? Ты выглядишь почти напуганным, — ни к месту прокомментировал моё поведение Эрик.

— Да, мне кажется, он девственник! Брешет он и про свой возраст, и про опыт с девками, — добавил неожиданно Дирк, от чего я была готова сердито зашипеть.

Какого чёрта им надо? Всё же долгое близкое общение заставило их забыть о границах, они стали считать нас семьёй.

Даже Иво и Эрика, хотя те были надсмотрщиками.

— Я так и думал. Уни, пригласи своих подруг, мы не обидим. Если хотите, конечно, — вновь добавил Эрик с улыбкой, и девушка, поставив три пузатые кружки пива на стол, удалилась, деловито кивнув.

— Они рабыни, — зло прошептала я, с трудом сдерживая негодование. — У них нет выбора. Я не стану просить ласки у тех, кто не свободен!

Схватила кружку пива и сделала большой глоток, решив не вставать с этого места. Хотелось сказать всем вокруг о морали, разъяснить, что о свободе воли здесь речи быть не может. Но я понимала, что это не мое место.

Иво, незаметно оказавшийся рядом, сидел так близко, что наши бедра соприкасались. От его разгоряченного тела исходило ощутимое тепло, которое пробивалось даже сквозь одежду. Я попыталась отодвинуться, но с другой стороны находился Отто, громко рыгнувший после большого глотка.

Тяжело вздохнула...

Это будет долгий вечер.

— Сколько тебе на самом деле лет? — тихо спросил меня Иво, сверкая своими желтыми глазами, но я только злобно покачала головой и подвинула к нему новую кружку пива, которую принесла уже другая девушка.