— Прошу, сударыня. — Я открыл перед ней дверцу «Волги». — Устраивайтесь.

— В машину? — Вернер с притворным удивлением захлопала глазами. — К незнакомому мужчине?..

— Ну… вы мне представились, Елена Станиславовна, — пожал я плечами, — а про меня как будто знаете немногим меньше, чем я сам.

— Возможно. — Вернер забралась на переднее сиденье. — Куда поедем?

Действительно — куда? Уж точно не в «Кристалл». На ум сразу пришло несколько заведений… но я почему-то так и не смог вспомнить, где именно они находятся. Только названия.

— Могу предложить одно милейшее местечко на углу Садовой и Невского. — Вернер, похоже, решила прийти мне на помощь. — Вы любите сладкое?

Вполне невинная фраза. Но интонация… ох уж эта интонация. Особенно в комплекте с чуть задравшимся от неловкой посадки платьем. Фокус вполне в духе Гижицкой — с той только разницей, что та наверняка бы со вкусом провернула что-то подобное осознанно и с отчетливой ноткой соблазна.

А у Вернер будто получилось само собой. Нет, она и правда заинтересовалась мной — но я даже не пытался догадываться, как и почему конкретно. Пока что все силы уходили на то, чтобы смотреть на дорогу, а не на загорелые от летнего солнца гладкие ноги.

Даже не думай, Горчаков. Это журналистка. Одно неверное движение — сожрет с потрохами. И даже титулом не подавится, зараза.

— Как пожелаете. — Я крутанул руль, сворачивая к Сенной площади. — Я отвлек вас от работы?

— Немного. — Вернер продолжала буравить меня любопытствующим взглядом. — Я готовила к вечернему выпуску один… весьма занятный материал. Можно сказать — сенсационный.

И я, кажется, уже догадывался, какой именно.

— В таком случае могу только порадоваться, что материал остался в редакции, а вы — здесь, — отозвался я и зачем-то добавил: — Со мной.

Странно, но это как будто немного смутило хваткую журналистку. Она явно была не против немного «раскачать» меня и посмотреть, что получится, — однако не ожидала, что я могу проделать то же самое с ней. Так что несколько минут мы ехали молча.

— Вот сюда, ваше сиятельство.

Вернер указала на цветастую вывеску прямо перед поворотом на Невский, и я тут же остановился у обочины. И само заведение, и меню действительно оказались на высоте. Я без лишних раздумий взял то же самое, что и моя спутница: мороженое со сливками и ягодный чай. Перекус, достойный скорее двух школьников, удравших с уроков, а не деловой журналистки и смертельно серьезного князя… но разговор нам предстоял совсем не детский.

— Так чем же я обязана столь высокому вниманию, ваше сиятельство? — поинтересовалась Вернер.

— Едва ли вам приходится привыкать к вниманию, сударыня. Вы чудесно выглядите.

Я решил начать с комплимента. И угощения. Интуиция подсказывала, что с довольной и сытой женщиной договориться будет проще. Даже если эта женщина — самый беспощадный столичный борзописец.

— Приятно слышать, — усмехнулась Вернер. — Хотела бы я знать, кого вы ожидали встретить.

— Уж точно не вас. — Я отодвинул вазочку с мороженым. — И не в таком обличье. Вы… совсем другая.

— На работе приходится одеваться… попроще. — Вернер поправила несуществующую складку на платье. — Репортеру нужно уметь быть незаметным.

— На работе? — переспросил я. — Значит, сейчас вы?..

— Это будет зависеть от того, что вы хотите мне сказать.

Похоже, пора прекращать петь дифирамбы. И переходить, собственно, к сути вопроса.

— Я знаю, что вы собираетесь печатать в вечернем выпуске, — выдохнул я. — И в моих интересах, чтобы статья… не увидела свет.

— Вот как? — Вернер улыбнулась одними губами — глаза ее вдруг стали серьезнее некуда. — И что же должно заставить редакцию передумать?