Или не надо?

Я поднялся с кровати и встал перед зеркалом, висевшим у шкафа.

— Интересное дело. — Мои пальцы коснулись холодной блестящей поверхности. — Кто же ты там такой?..

Из утреннего полумрака комнаты на меня смотрел самый обычный парень. Рослый, худощавый — скорее жилистый, чем просто тощий. Чуть старше своих шестнадцати с половиной лет на вид — наверное, из-за уже пробившейся темной поросли вокруг губ и на щеках, — но уж точно еще не взрослый. Которому впору было бы интересоваться не книгами из дедовой библиотеки, а чем-то… попроще. Развороты комиксов и актрисы в купальниках все еще украшали едва ли не половину стены над письменным столом и радовали глаз, вот только казались уже чужими. Чем-то приятным — но будто забытым, принадлежавшим тому, кем я был раньше, а не мне нынешнему.

Новые предпочтения. Новые умения. Новый характер. Ведущая левая рука вместо правой. Странные сны и воспоминания о том, чего со мной никогда не случалось. Интересно, это все сюрпризы — или будут еще? И кто хотя бы попробует объяснить, в чем дело?

Уж точно не Бельская с ее маркизом — любителем гусиного паштета.

Вздохнув, я включил свет и принялся одеваться. Влез в джинсы, накинул рубашку и закатал рукава. Костюм не на светское мероприятие, но для завтрака в семейном кругу — даже если это семья князей Горчаковых — вполне сойдет. До того, как Арина Степановна погонит свою малолетнюю гвардию накрывать на стол, еще где-то час, но уж лучше спуститься вниз, чем сидеть здесь под укоризненными взглядами мужиков в цветастых костюмах и киношных красоток.

— Саня? Что-то рано.

Костя сидел и читал газету. Не на террасе, где мы обычно едим летом, а ближе к лестнице — в гостиной, развалившись в одном из кресел. Он всегда спускался к завтраку раньше остальных… но не настолько. Похоже, вообще не ложился сегодня. И, судя по паре пустых чашек из-под кофе на столике рядом и торчащим из-под халата брюкам, вернулся в Елизаветино всего час-полтора назад.

— Сам ты рано, — зевая, отозвался я. — Опять в городе задержали?

— Опять. — Костя вздохнул и отложил газету. — Дела государственные, сам понимаешь… Про тебя читал вот.

— Про меня? — Я шагнул поближе, чтобы разглядеть первую полосу. — Ага, «Вечерний Петербург». И что там?

— Про состоявшуюся какое-то время назад дуэль между двумя отпрысками княжеских родов, имена которых издание упоминать не вправе, — усмехнулся Костя. — Но намеков столько, что теперь про то, как ты прострелил Воронцову колено, в Петербурге не знает разве что неграмотный.

— А автор статьи?..

— Вернер Е. С. — усмехнулся Костя. — Знать бы, кто растрепал… Ерунда, конечно, да вот только огласка нам ни к чему.

— Да чтоб этого Вернера! — Я уселся в кресло напротив. — Деду не показывай, ладно?

— Могила. — Костя махнул рукой. — Ты-то чего ни свет ни заря поднялся? Или опять… Штольц?

— Ага. — Я коснулся синяка под рубашкой. — Похлеще, чем у Мишки в училище. Но поспать иногда успеваю. Даже на книги время остается.

— На книги. — Костя прищурился, и на мгновение показалось, что он сейчас начнет меня «просвечивать». — Раньше только этих… цветных своих и смотрел. Крепко ж тебя приложило, раз за ум взялся.

— Лучше поздно, чем никогда. — Я пожал плечами. — Только в книгах всего не найдешь. И деда не спросишь — я к нему вообще иногда подходить боюсь.

— Спроси у меня, — улыбнулся Костя. — Я, конечно, не дед, но кое-что соображаю.

— Наш род явно не бедствует. — Я решил не начинать издалека. — И одного Елизаветино для всего этого богатства явно мало. Что еще приносит нам доход?