И снова я не успела вставить и слова, как Митя с грохотом отпихнул от себя стол и взбешенный вылетел прочь, следом за ним раскрасневшаяся и в следах от чая убежала Рябова. А я хватала ртом воздух, теряясь в бесконечном водовороте серых глаз Камышова, и не знала, что думать.

11. Глава 11. Вышибалы

Из ступора меня вывел звонок с урока. Громкий, разрывающий своим дребезжанием ушные перепонки. Я вскочила с места и, что-то ляпнув Леше про физкультуру, побежала прочь. Кончики пальцев подрагивали, в памяти эхом раздавались слова Камышова про поцелуй. Зачем он соврал? Чего хотел добиться?

Теряясь в догадках, я и сама не заметила, как добралась до спортивных раздевалок. Здесь по обыкновению было людно, да и запах в воздухе витал своеобразный. Поморщившись, я отыскала свободное местечко и принялась переодеваться. Правда, то и дело мысли уносили меня далеко, в тот дождливый вечер в Речном. От ненужных воспоминаний горели щёки, а глупая фантазия рисовала сердечки на обрывках моей рассудительности. Я теряла голову и, черт побери, мне это нравилось…

— Выходим, девочки! Выходим! — скрипучий голос Насти Воронцовой — главной стервы класса и правой руки физрука — заполнил собой тесное пространство. — Скворцова, ты в юбке стометровку побежишь?

Я вздрогнула — возвращение в реальность оказалось весьма жестким и грубым.

— Да одеваюсь я! — огрызнувшись для порядка, поспешила взяться за дело.

Настя же в свойственной ей манере принялась поучать остальных.

— Юль, кофту можешь не брать – в зале будем!

— Ну во-о-от! — протянула недовольно одноклассница. — Пацаны так на солнышке загорают, а нам — пылью дышать, как обычно!

— Можно подумать, за окном — горный воздух!

— Кольцова, хорош лясы точить! — скомандовала Воронцова. — Выходим!

— Иду-иду! — отмахнулась от нее Маринка.

— Рябова, что с лицом?

— На свое посмотри! — рявкнула в ответ Таня, а я не удержалась – усмехнулась: командирские нотки в голосе Воронцовой бесили не меня одну.

— Зря хихикаешь, Скворцова! — насупилась Настя, нарочно задев меня плечом, да так сильно, что кроссовки выпали из рук. — Смотри, Варюша, чтоб после урока не пришлось слезки на кулак мотать!

— Ты мне угрожаешь, Воронцова? — вспыхнула я, позабыв про обувь.

— Предупреждаю! — не обернувшись крикнула Настя и, виляя своим задом в цветастых лосинах, вышла в коридор.

— Ты это видела? — в поисках поддержки я посмотрела на Таню, но Рябова тут же отвернулась.

— Сегодня день «вышибал», — бросила она сухо и, одернув безразмерную футболку поверх таких же бесформенных спортивных штанов, направилась к выходу. — Тот, кто витает в облаках, рискует мячом в нос получить!

— Да что с вами со всеми сегодня? — возмутилась я, оставшись в раздевалке в полном одиночестве. — Крысиного яда переели?

Нудное построение, неровная шеренга, мое место в самом хвосте — физкультура никогда не входила в список любимых предметов, а от слова «норматив» меня и вовсе бросало в дрожь. Нет, серьезно! И кто только придумал, что я должна прыгать в длину метр восемьдесят, а пробегать километр на лыжах за шесть минут? А как же поправка на рост? Или влажность снега? Есть разница: Воронцова бежит своими ножищами сорок первого размера или я ковыляю на своих коротышах? Короче, брр!

Вот и сейчас Сергей Петрович, наш красавчик-физрук, расхаживая перед женской половиной класса павлином, зачитывал итоговые цифры: кто выше всех прыгнул, кто больше отжался, кто с какой скоростью пробежал дистанцию в два километра. Моего имени не прозвучало ни разу, зато Воронцова то и дело гордо задирала нос. И пока я бесцельно крутила головой по сторонам, с тоской разглядывая скудное убранство малого зала, Настя все больше напоминала воздушный шарик, который вот-вот лопнет от важности.