— Что за бред? — выплюнул Митя, замерев в аккурат возле чьих-то ворот.

Добрынин не спешил оборачиваться в мою сторону, а я смотрела, как свет фонаря обволакивает его напряженный силуэт, и радовалась, что попала в точку.

— Митя, ты лузер высшего уровня! — рассмеялась я нарочито громко. — И как я могла забыть об этом?

— Тебе совсем мозги дождем затопило? — прорычал парень, и голос его в сумрачной темноте и безлюдной тишине прозвучал как-то слишком угрожающе…

Не торопясь, будто в замедленной съемке, Добрынин все же развернулся ко мне. На его губах играла злорадная ухмылка, а глаза были прищурены.

— Мы пришли, Скворцова! — он кивнул в сторону высоких ворот, а потом рассмеялся. — А теперь оглянись, Матрешка!

Нахмурившись, я обернулась и буквально заскрежетала зубами: там, в ста метрах от нас, виднелся тот самый шлагбаум…

— Но…

Мысли прыгали в голове солнечными зайчиками, постепенно и пока весьма сумбурно вырисовывая картину произошедшего

— Проехали, Скворцова! — Митя тем временем встряхнул с волос капли дождя. — За экскурсию по Речному можешь не благодарить!

— Ты идиот?

Вопрос был скорее риторическим, да и потихоньку я начинала понимать, чего именно добивался Митя.

Тусовки в доме Камышова давно обросли дурной славой. Здесь не было места веселым посиделкам с друзьями и одноклассниками — в гостях у Лешего собиралась местная элита. Безбашенные мажоры со всех школ, самые красивые девочки, крутые диджеи — простым смертным, вроде меня, вход был заказан. И если я никогда не мечтала окунуться в бездну вседозволенности и дебильного веселья, то большинство наших только и делали, что неделями алчно обсуждали случайно просочившиеся в сеть кадры с пати. На очередном из них грозилась оказаться я…

— Не отвечай! — рявкнула, осознав, в какое болото я позволила себя затянуть. Заляпанный соком блейзер, джинсы по колено в грязи, мокрые, как у курицы, волосы, да и в глазах застывшее отчаяние — Митя прекрасно понимал, что стоило мне в таком виде переступить порог «элитной» тусовки, как уже завтра от грязных слухов и сплетен мне впору будет удавиться.

— Ну, чего уставился?

Резкий порыв ветра заглушил дрожь в моем голосе, а капли дождя удачно смешались со слезами. Однако, внутри всё клокотало от злости и безысходности: куда бы я сейчас ни свернула — к дому Камышова или к шлагбауму — проблем было не миновать. Возвращаться в город по ночной трассе в гордом одиночестве могло стать для меня доро́гой в один конец. Но и показаться в таком виде перед кучей безжалостных мажоров — было безумием. И ладно бы я забрела случайно! Но по звериному блеску в глазах Добрынина становилось очевидным, что всё было подстроено! От и до! Начиная с пролитого сока и заканчивая моей экскурсией по Речному…

— Долго нам еще под дождем мокнуть? — под напором раздирающих душу эмоций прокричала я во всё горло и сжала кулаки.

Из двух зол я выбрала меньшее: показывать зубки шальным дальнобойщикам я, увы, не умела, а за право не стать пугалом и посмешищем всё еще могла побороться. А потому, задрав нос, я подошла вплотную к Мите и через силу улыбнулась.

— И правда, чего ждать, Скворцова? Идем!

Наградив меня победным взглядом, Митя оскалился и тут же позвонил в дверь.

Я вся дрожала. Прикрыв глаза, отсчитывала мгновения до своего позорного падения… В голове рисовала сумасшедшие картинки встречающей нас жадной на чужие промахи толпы с включенными камерами на крутых смартфонах. Но всё было иначе…

Глухой щелчок – нам открыли. Распахнув глаза, я с облегчением обнаружила, что нас никто не встречал, да и вообще — слава ливню! — во дворе не было ни одной живой души. Но расслабляться было рано!