— Вон он, смотри, — раздалось в переулке, и я чуть не высунулась из своего укрытия вместе со шпаной. Может, и правда стоило напугать их, пускай себе бегут? Увы, Арни это от следующих попыток не удержит, а мне хотелось покончить с проблемой за один раз.

Шуршала одежда, чуть слышно чавкали по тонкому слою грязи сапоги, пока нетерпеливо переминались с ноги на ногу их хозяева.

— Ты уверен, что он колдун? — спросил Синий.

«Нет», — мысленно ответила я, но Длинный не поддержал:

— Уверен. У него метка на морде, сам видел.

Тьфу, так вот как у нас в колдуны записывают! Это вы еще Монти не видели. Шутка была мерзкая, но меня странным образом приободрила.

— Мы хватаем за руки, а ты бьешь в сердце, понял?

— А почему я? — испугался Арни.

— А кто? — нервно прошепелявил Длинный. — Ты его удержишь? Он, небось, вырываться будет. Смотри не промахнись, мелочь. Сразу шум поднимем, люди помогут.

— Так, может, сразу — людей?..

— Ты героем хочешь быть или нет? Пошли.

«Вот ведь ублюдки», — подумала я и скользнула в переулок за ними.

Все трое выскочили на дорогу, я остановилась у края стены, старалась не попадать под свет из окон. А чужак уже приближался: размеренным, прогулочным шагом он брел откуда-то с юга. Мне почему-то стало неуютно от мысли, что он шастал около моего дома. Чушь, он и понятия не имел, кто я и где живу.

Парочка остановилась у дороги, о чем-то перешептываясь. Арни маячил за ними, горбился и не поднимал головы. Кинжал небрежно торчал у него из-за пояса — немного удачи, и я могла бы незаметно его стащить.

Чужак почти поравнялся с ними, я заметила, как парни дернулись, но тут же замерли на месте. Он повернулся к ним, остановился. На груди ярким пламенем засиял круглый медальон, окрасив зловещими алыми бликами лицо под капюшоном. Чужак взмахнул рукой, и два дружка грохнулись на землю. Я смотрела как завороженная, не в силах отвести взгляд.

— Бежим, — тонко пискнул Длинный, и они, едва успев вскочить, кинулись прочь по улице.

Арни оказался перед чужаком без «прикрытия». Мне показалось, что голова под капюшоном качнулась, склонилась набок: чего ты-то, мол, не убегаешь?

И тут Арни рванулся вперед. Выхватил кинжал, нелепо вздернул руку вверх и бросился на чужака. Я выскочила из-за стены.

Кинжал остановился в нескольких сантиметрах от цели. Казалось, будто Арни врезался в невидимую стену и вот-вот сползет по ней на землю.

Чужак поднял руку — но заметил меня. Замер, словно наблюдая за увлекательным представлением. Я схватила оседающего на землю Арни и грохнулась вместе с ним на колени. Мой взгляд уперся в черные сапоги чужака, удивительно чистые для дождливой поздней осени. Как будто милости просить опустилась…

Я перевела взгляд на Арни. Он часто-часто хлопал глазами, как будто пытался понять, где находится и что случилось. Я влепила мальчишке пощечину, не рассчитывая, что она пойдет ему на пользу, — но, шрат его задери, хотелось! Кожа у Арни была холодная, побледневшее лицо приняло синюшный оттенок, губы потемнели, — такое я видела только у стариков, которые маялись болями да теряли сознание в плохую погоду. Ничего страшного, быстро пройдет.

— Твой крысеныш? — поинтересовался чужак. Я взглянула на него, едва успев заметить, как погас медальон на груди. Теперь было даже не догадаться, что он там есть.

— Сейчас — мой.

— Забирай, — разрешил чужак тошнотворно милостивым тоном.

Я поднялась на ноги, рывком за шкирку поставила Арни рядом с собой, отобрала кинжал, влепила еще одну пощечину и прошипела приказ убираться домой. Стоило мне разжать пальцы, как Арни сдуло.