— Однажды мне приснился сон об этом месте, — призналась я. Произнести это вслух оказалось приятно, ведь чужаку не было до меня дела, он не станет осуждать, припоминать при каждом удобном случае. Посмеется и пропадет из моей жизни. Пускай.

Он молчал, пока до меня доходило, как бессмысленно это прозвучало: ведь всем людям каждую ночь что-то снится. Бросаться пояснять ему мои странные отношения с собственными грезами не хотелось. Не поймет. Еще хуже — начнет издеваться.

Чужак кивнул, спрыгнул с крыльца, остановился в двух шагах, глядя на меня сверху вниз.

— Итак, ты нашла меня, могу я наконец узнать — зачем?

Его близость пугала. Не отталкивала, напротив, угрожала чем-то неожиданным, неправильным, необдуманным.

— Живого колдуна ищу, — храбро ответила я, но предательски захотелось сглотнуть. Красноречиво осмотрев незнакомца с головы до пят, я добавила: — Полдня не прошло, как ты приехал, а город уже полон слухов и догадок. Неужели правда на Управляющего покушался?

Чужак забавно сморщил нос и хмыкнул, почти засмеялся. Я мысленно отвесила Арни заслуженный подзатыльник.

— Живого, значит. Поздравляю, нашла, — легко, как произносят случайную, ничего не значащую ложь или единственную возможную правду, ответил он. — Что дальше?

Чужак улыбнулся, наша маленькая игра продолжалась. Я была в ней отнюдь не кошкой, но пока еще и не мышкой. Просто у него оказалось больше опыта. Но я очень быстро училась.

— Докажи, — улыбнулась я ему в ответ.

Смогла его удивить, он меня — нет:

— Мне нечего доказывать тебе. — Улыбка пропала, голос стал серьезным, взгляд зеленых глаз — строгим и слегка осуждающим.

— Значит, я получила ответ, — пожала плечами я.

Лицо его посерело. Ох уж эта мужская гордость.

Медальон на его груди вспыхнул и погас. Я растерянно подняла было руку, чтобы протереть глаза, но не донесла ее до лица. Может быть, вспышка мне всего лишь померещилась, я не вовремя моргнула или за лесом собиралась гроза…

— Что это было?

Чужак в который раз проигнорировал мой вопрос. Глаза его потемнели, почти почернели, чтобы через пару мгновений снова налиться ярким зеленым цветом. От этого стало по-настоящему жутко. Мне захотелось развернуться и бежать отсюда куда угодно, лишь бы поближе к другим людям. Игра не закончилась, она превратилась в охоту. Правила изменились.

— Ты пришла к колдуну за спасением, потому что больше нигде не смогла его получить.

Чужак шагнул вперед, схватил меня за правое запястье и бесцеремонно повертел его, разглядывая руку. Кисть я перевязывала платком, поэтому сейчас только он мешал моим ногтям впиться в ладонь: так сильно я сжала кулак.

— Разожми пальцы, — прошипел чужак мне в лицо.

Я дернулась, пытаясь вырваться, но держал он крепко. Разжала.

Он содрал платок, не потрудившись его развязать, и швырнул на землю. Мерзко цокнул языком. По моему указательному пальцу, через ладонь до запястья проходила черная полоса. Чужак мельком взглянул на нее, потратив лишь долю секунды, которой, видимо, оказалось достаточно, и отшвырнул мою руку. От толчка я отступила назад, едва сохранив равновесие, чтобы не шлепнуться в пыль рядом с платком. Прижала ладонь к груди.

— Маленькое проклятие, — оценил он. — Скучно.

— Сними, — прошептала я: голос пропал. Теперь я верила, что чужак был тем, кем представлялся.

— Такое не снять, — холодно отрезал он. — Ты нашла колдуна и получила свой ответ. Больше не приходи.

Это не было ни просьбой, ни приказом. Я получила… разрешение.

Внутри поднялась волна возмущения. Возмущения и искренней, почти детской обиды. Каждый миг меняющийся образ незнакомца никак не желал укладываться у меня в голове. С каждым новым действием, с каждой новой фразой чужак казался мне то добрым, то злым, то порядочным, то подозрительно ненадежным, то притягательным, то страшным. Я испытывала жгучую, почти болезненную необходимость разобраться. Выяснить, кто он такой. Узнать поближе. Может быть, вспомнить…