Леона вспыхнула об обиды. А девушки неодобрительно посмотрели на Зорю — последнее дело укорять менее искусных мастериц, высмеивая их работы.

— Пока ты с ниткой училась управляться, я науку знахарскую постигала, да людей выхаживала. Не до ровности узоров мне было, — холодно ответила Леона.

— Знахарство в сундук с приданным не положишь, — заносчиво хмыкнула Зоря.

Леона равнодушно пожала плечами.

— У меня его и нет вовсе.

Девушки в ужасе посмотрели на нее.

— Глядите! — крикнул кто-то из сидевших возле окна парней. — Возвращаются!

Все побросали свои работы и кинулись скорее к окнам. Оперевшись на посох поднялся и Гостомысл.

Из леса, на который уже опустились сумерки, бок о бок вышли двое парней. Дар нес на руках завернутого в плащ и верно обессиленного человека. Бойко шел с так и не зажженным фонарем и то и дело поглядывал на ношу друга. Не заворачивая на тропку, ведущую к избам, они сразу направились в сторону дальней бани, что стояла по другую сторону заимки.

Гостомысл удовлетворено кивнул и повернулся к столпившимся у другого окна девицам.

— Агнеша, — позвал он. — Пойди к ним. Там верно пригодится твоя помощь.

Она удивленно переглянулась с Витаной — прежде отправляли ее, — кивнула старцу и, подобрав со скамьи свои кружева, вышла из избы.

Парни расстроено загудели, у оставшихся девушек же, напротив, весело засияли глаза — видно неизвестный гость женского роду будет, раз девицу в помощь отправляют.

— Ну, чтож, — обратился Гостомысл к оставшимся, проследив в окно, как Агнеша спешит в сторону дальней бани. — Вот и стало нас на одного больше.

Народ улыбался. Но улыбки сиявшие на лицах собравшихся были печальны — многие здесь помнили, как сами лишились дома, помнили поглощающий страх, который накрывал в своем время каждого из них. Все они здесь таили в душе тоску, что затапливала сердце в мгновенья одиночества.

— Не засиживайтесь допоздна, — предупредил он и направился к выходу из избы. У самых дверей повернулся к женскому углу и велел: — Витана, проследи.

Напоследок Гостомысл на краткий миг посмотрел на Леону. В глазах его мелькнул веселый прищур от ее немого удивления, от проступавшего на лице девушки осознания. Дрогнули его седые усы, скрадывая легкую улыбку, и он шагнул из избы.

Закрылась за старцем дверь. Послышался стук посоха по деревянному крыльцу.

Леона проводила его взглядом. Ей бы сейчас кинуться за учителем, рассказать об увиденном в городе, но его диковинное поведение на вечере и прибытие нового, пока неизвестного члена общины прогнало из ее головы тяжелые думы.

Гостомысл ушел, а собравшиеся в общинной избе стали возбужденно переговариваться.

— Что-то новенькая не своими ногами шла, — посетовала Леся. — Обессилила видно.

Леона поймала недоуменный взгляд друга и тихонько пожала плечами.

— А может дите там? — предположила Витана. — Оно ж из далека не видно, кто там был-то.

— Или чего недоброе с ней приключилось, да она сознания лишилась, — вновь сказала Леся.

— Да много ль доброго в том, чтобы дома родного лишиться, — с тоской ответила Зоря.

Девушки грустно вздохнули, соглашаясь с подругой, и замолчали: каждая о своем думала в тот миг, каждая свое вспоминала…

Леона, хоть и изнывала в этот миг от любопытства, не стала мучить их расспросами — не сейчас, не в то мгновенье, когда сердца их полнятся тоской.

Как прогорели еще две лучины, Витана поднялась с места, оправила замявшуюся спереди запону, и, взяв свой урок, огласила:

— Пора расходиться уж.

Спорить никто не стал. Подобрали свои работы да стали потихоньку покидать избу, прощаться.